Черногорские расСКАЗКИ: Убийство в Перасте. Что случилось? Я свидетель!

Вид от палат Буйовича на колокольню церкви св. Розарии, спроектированную и построенную архиепископом Андрия Змаевичем

История соткана из лжи, в которую все верят.

Наполеон I Бонапарт

Яркие исторические события случаются нечасто, но запоминаются надолго. Со временем они могут обрасти некоторыми излишними подробностями и небылицами. Иногда такие события перестают вписываться в ход популярной истории, или кому-то захочется, чтобы случившееся выглядело еще ярче и «острее», при этом роли участников могут быть переписаны, а сюжет серьезно изменен.

Трипо Коколь. Портрет Вицко Буйовича

Человек беспримерной храбрости, удачливый военачальник, не раз побеждавший турок на суше и на море. Его заслуги перед Венецианской республикой велики, и щедро оценены Синьорией. Весной 1704 г. венецианский Сенат удостоил его титулом конте (графа), после победы над турками в Герцег Нови он стал владельцем обширных земельных поместий возле Кумбора, В Пенчичах, северной части родного Пераста, семья строит новые палаты. Этот человек был награжден орденом Креста Святого Марка, и изображение этого ордена использовалось в обрамлении официального герба Пераста.

Лжец и мошенник, абсолютно беспринципный, расточительный и порочный, готовый идти по головам, не считаясь ни с чьими интересами кроме собственных. Человеческие судьбы для него не стоили ровным счетом ничего. Ради наживы он лишал своих земляков семейных наделов, крова, имущества и даже жизни.

Всё это – Вицко Буйович (Vicko Bujović. 1660 – 1709). Жизнь которого, подобная бенгальскому огню, была яркой, но не слишком долгой. Его смерти желали турки. Ему был выписан смертный приговор в Дубровнике. Пераштяне искали повод, чтобы с ним разделаться…

Герб Пераста. Стрелками показаны два ордена Креста Святого Марка.
За всю историю Венецианской республики было вручено только 7 таких орденов,
из них 2 заслужили пераштяне.
Один орден достался Вицко Буйовичу, а другой заслужил Альвиз Вицкович

ПРЕСТУПЛЕНИЕ

Жизнь чаще похожа на роман, чем наши романы на жизнь.

Жорж Санд

Автору художественного произведения позволено много больше, чем историку. И Дмитрий Чегодаев несомненно воспользовался литературной свободой. Он ссылается на записки капитана Марко Мартиновича, но при этом беззастенчиво приписывает Мартиновичу слова, которых тот не писал. Однако именно вариант пересказа событий, случившихся в 1709 году, которые Чегодаев изложил в своей повести, является одним из наиболее распространенных в современной «популярной истории» Пераста.

... На следующий день перащане собрались перед городским собором, требуя от Буёвича ответа. Тот явился в сопровождении вооруженной до зубов охраны и начал издеваться над горожанами. Те, несмотря на то, что были вооружены одними лишь кинжалами, бросились на Буёвича, и зарезали его. Как свинью. Это меткое выражение принадлежит, уже известному нам капитану Марко Мартиновичу, благодаря запискам которого, мы и знаем эту историю.
Дмитрий Чегодаев «Второй арап Петра Великого»

В тексте пераштянского гида Марианы Никович гораздо меньше «литературщины».

Говорят, что прямо в конце Вельей улицы в засаде, устроенной группой пераштян, был убит владелец одного из красивейших дворцов Боки граф Вицко Буйович. <…>
В 1709 году Вицко был убит на набережной Пераста своими земляками-пераштянами в результате заговора, который, по их словам, был организован семьей Змаевичей. <…>
Убийство описано в одной хронике: «Однажды утром, 6 мая 1709 года, на городской площади вооруженный до зубов Вицко Буйович со своим сыном Иво, двумя телохранителями, двумя родственниками и одним охранником, начал бросать вызов капитану Иво Матошевичу, муниципальному прокуратору Матии Змаевичу, муниципальным судьям и всему городу. При этих оскорбительных вызовах опасного злодея несколько пераштян, в том числе Иво Штуканович, Матия Змаевич, Лука Вукичевич, Мато Николич, имевшие при себе кинжалы, которые в то время носили люди, сшиблись с конте Вицко Буйовичем. Завязалась драка, в которой Вицко и два его телохранителя были убиты.
Marijana Niković «Iz ugla jedne Peraštanke»

Хотя Мариана Никович ссылается на некую неназванную историческую хронику, но по-видимому, она тоже использует как исходник записки Марко Мартиновича. Чтобы не опираться только на «перепевки» я решил сам попытаться найти записки доблестного пераштянского капитана. Искомое отыскалось в работе уроженца Пераста, бокельского историка, епископа Котора и Дубровника и писателя-богослова Павао Буторца (1888 - 1966): Pavao Butorac «Dva nepoznata rukopisa Marka Martinovića» (1952).
Буторац в своей работе приводит рукопись Мартиновича полностью, без к.л. сокращений, лишь переведя её с итальянского на хорватский.
Марко Мартиновичу была досконально известна вся история конфликта, и он сам, будучи городским судьей Пераста, серьезно пострадал от махинаций Буйовича. Мартинович во всех подробностях, шаг за шагом, эпизод за эпизодом, описывает как Вицко Буйович наживал своё богатство, ломая человеческие судьбы, предавая всех ради наживы. При этом именно объяснение многочисленных причин конфликта занимает бо́льшую часть его записок. А вот непосредственным очевидцем событий Мартинович не был: во время убийства Буйовича он находился в Венеции. Это, возможно, спасло знаменитого капитана от излишних обвинений.

Родственники покойного г-на графа Буйовича говорят, что я, Марко Мартинович, также был врагом вышеупомянутого г-на графа и что я ненавидел его и радовался его смерти, и я слышал, что они хотели бы привлечь меня лично к процессу, хотя я был в Венеции в момент его смерти.

Я говорю правду, а если это не так, то я заслуживаю наказания, потому что я не был его врагом, но я был знаком с его насильственной деятельностью против всех, в том числе против муниципалитета, его отечества, поэтому я, действующий судья вместе с другими управляющими города, знал много горечи, терпеливо перенося его поступки, и не Божья рука или рука проведура Республики вскоре пресекла те беспорядки, которые становились всё более наглыми, и это, безусловно, однажды закончилось бы Сицилийской вечерней.
Marko Martinović «Prikaz o umorstvu Vicka Bujovića»

Бюст Марко Мартиновича на Площади адмиралов в Перасте

Когда отцы города увидели столько беспорядков натворил и как низко пал капитан (Буйович), они послали к нему местного командира, чтобы объявить о смене городского капитана и о том, что необходимо сдать символы власти – жезл и саблю городского военачальника, а на следующий день забрать у него из рук печать и Привилегию («Libro di Privileggi» – книга муниципальных привилегий, особенно в отношении уплаты таможенных пошлин).
Был созвал генеральный совет муниципалитета, и избран новый капитан, судья и отменены все почести городского капитана Буйовича.
Заметив, что он почти у всех впал в немилость, Буйович стал думать, что же ему делать и как вернуть былую славу и свободу, для этого он употребил свой ум, силу и хитрость. Сначала он завел себе хорошо вооруженное наемное войско, которое состояло из жителей Рисна, гайдуков, людей из Дубровника и прочих, всегда вооруженных шпагами, пистолетами и кинжалами. Они сопровождали Буйовича куда бы он ни шел, будь то на суше или на море. Они всегда были либо впереди, либо позади него, и всегда находились вокруг его палат, как будто это была крепость.
<…> Господин конте Буйович, не раздумывая размахивал шпагой, а с ним двое дубровчан, его телохранители, вооруженные пистолетами и другим оружием, и его сын с пистолетом, и все они спешно пошли на площадь, и где бы ни встречался господину конте родственник, он говорил ему: «Давай, хватай свое оружие и пойдем со мной!» Поэтому за ним шли еще двое его родственников и один полицейский или солдат из крепости, из его роты, с саблей. И когда Буйович появился на площади, то он начал кричать и ругался.
Члены городской управы были недалеко от площади, и когда они увидели, что господина конте Буйовича с таким количеством вооруженных людей, они подошли к нему, при этом у них в руках не было кинжалов, которые они всегда носят с собой.
Начали спорить. Кто-то говорил, а кто-то отвечал.
Слово за слово, схватились за оружие. Говорят, что господин конте хотел чтобы толпа немного расступилась, обнажил шпагу, а Штуканович подошел к нему с кинжалом и ударил его, повалив на землю. Наскочили другие, кто на господина конте, кто на его телохранителей. Когда полицейский заметил, что Штуканович ранил господина конте, он выхватил саблю и ударил его по голове. Один из дубровчан-телохранителей выстрелом из пистолета смертельно ранил Штукановича. Одним словом, господин конте Буйович вместе с двумя своими дубровчанами-телохранителями был убит, и так внезапно оборвалась его жизнь. Все разошлись, кто-то опечалился, кто-то плакал и жаловался.
Marko Martinović «Prikaz o umorstvu Vicka Bujovića»

Нет никаких сомнений в имени человека, который нанес смертельный удар клинком – Иван (Иво) Трипов Штуканович. (Lovorka Coralić i Maja Katušić «Peraštanin Tripun Štukanović (+1769) - potpukovnik mletačkih oltramarina»)

Академик, профессор Каплан Бурович (1934 – 2022) в своей монографии об истории семьи Буровичей возвращается к убийству Буйовича неоднократно. Несмотря на то, что он тоже ссылается на рукопись капитана Мартиновича, его описание пераштянской трагедии порой отличается от общепринятой.

Капитан Пераста, Гргур II, сын графа Вицка I Буровича, который взял с собой в качестве секундантов двух своих младших двоюродных братьев, Матию и Вицка Змаевичей, за преступления против пераштян, оскорбление чести и достоинства, вызвал на дуэль дворянина Пераста (до этого он был также капитаном города) Вицка Буйовича. И убил его. <…>
Матиа Змаевич вместе со своим братом Вицко был секундантом на дуэли своего дяди Гргура II Буровича, во время которой был убит дворянин Пераста Вицко Буйович, за что все трое преследовались венецианскими властями. <…>
Вооруженный князь немедленно отправился, с двумя своими телохранителями-дубровчанами, которые были его подданными, и со своим сыном. Все с оружием. По дороге к ним присоединились двое родственников и полицейский из замка. На площади он начал бросать вызов присутствующим и представителям муниципалитета. Пераштяне, в том числе некоторые Штукановичи, подошли, вооруженные только кинжалами, как это было принято в то время. Вспыхнула драка. Буйович был убит вместе с двумя дубровчанами. <…>
Главным среди них был Гргур II Бурович, который как новоназначенный капитан Пераста отправился со своими людьми, чтобы лишить Буйовича атрибутов власти, забрать муниципальную саблю и освободить его от всех властных обязанностей в Перасте, а затем арестовать его, а в случае неудачи обнажить на него саблю, имея рядом с собой хорошо вооруженных своих двоюродных братьев Матию Змаевича и епископа Вицка Змаевича, а также других сторонников, особенно Штукановичей, духовно и родственно связанных с Буровичами и Змаевичами. Когда начался вооруженный конфликт и стрельба, капитан Бурович нанес саблей экс-капитану Пераста Буйовичу смертельный удар, тем самым ответив за всех пераштян за все его преступления, а также за 4-х своих двоюродных братьев – Змаевичей – которые были ограблены и убиты Буйовичем. <…>
Гргур <…> заколол смещенного капитана Вицко Буйовича, который вызывал отвращение у горожан своим аморальным поведением, жестокостью и насилием. И потому Малый совет решил отстранить его (Буйовича) от власти и на его место был избран Гргур, который немедленно отправился с городской охраной в дом низложенного капитана, чтобы забрать его муниципальную саблю и атрибуты власти. Смещённый капитан оказал сопротивление, и его люди начали бой.
Хотя дуэли были запрещены, капитан Гргур вызвал его на поединок, чтобы <…> отомстить и освободить город от его бесстыдства, жестокости и насилия.
Kaplan Burović «Burovići - porodična istorija»

И если все приведенные выше описания в основных чертах схожи между собой, то в записках которского археолога, историка и писателя Йовицы Мартиновича (Jovan J. Martinović. 1935 - 2022) всё описано как-то уж совсем иначе!

... (Матиа Змаевич), будучи уже зрелым человеком и хорошим моряком, с несколькими другими единомышленниками, не выдержавшими самоуправства, наглости и эгоизма пераштянского главаря Вицко Буйовича, сговорился убить этого злодея.
И вот в одну темную ненастную ночь зимой 1709 года, когда Вицко Буйович без всякого сопровождения своих телохранителей возвращался в предрассветные часы из дома некоей пераштянской госпожи, где его обхаживали и чествовали всем, что он хотел, и даже больше: что он требовал и вымогал, заговорщики низко натянули через улицу тонкую веревку, на которой похмельный гуляка споткнулся и упал на мостовую. Заговорщики вышли из темноты, каждый из них вытащил короткий трехгранный кинжал, называемый «мизерикордия» (сострадание), которыми они пронзили бессознательное тело, и Вицко умер в агонии.
Jovica Martinović «Капетан Mарко Марковић. Поморски педагог»

НАКАЗАНИЕ

Верить в наше время нельзя никому, даже себе.

к/ф «Семнадцать мгновений весны»

Начнём опять с расхожей версии, которую использовал в своей повести Дмитрий Чегодаев.

Убитые были с обеих сторон, а выяснить, кто именно вонзил кинжал в Буёвича — не представлялось никакой возможности. Поэтому, дело выглядело и квалифицировалось, как бунт, мятеж и убийство должностного лица, при исполнении служебных обязанностей.
Следствие было скорым, а решение — крайне суровым: семь человек было приговорено к повешению, ещё двадцать — к пожизненному заключению, а дома всех принимавших участие в «бунте» — к сносу. А так как в то время на площади находились, по сути, все городские жители, то и сносу должны были быть подвергнуты все дома, то есть, весь город. И тогда аудитор города Пераста — младший брат архиепископа Змаевича — Матия Змаевич принял вину на себя. Он пришёл к отцам города и заявил, что это именно он убил Буёвича. На вопрос — почему, он ответил, что убил вора. Впрочем, с ним никто и не спорил, разумеется — Буёвич был вор, а убийство из личной неприязни, сразу снимало обвинение в бунте и все его последствия. Город теперь мог выдохнуть — снести его больше никто не мог. Но перед отцами города стоял весьма деликатный вопрос: что делать с «убийцей». С одной стороны, все понимали, что он спас город и многих людей от верной гибели. С другой — что за это, по венецианским законам, ему самому грозит смерть.
Дмитрий Чегодаев «Второй арап Петра Великого»

Уж больно сказочно выглядит сюжет с признанием Матиа Змаевича Площадь была полна свидетелями, все знали имя непосредственного убийцы, но вдруг пришел юноша славный с очами горящими, и взял на себя всю чужую вину, и все сразу забыли, что случилось на набережной и поверили, что именно Матиа в одиночку Буйовича и укокошил.
Несомненно, красиво написано, но верится в это с большим трудом.

Бюст Матиа Змаевича на Площади адмиралов в Перасте

Адмирал Матиа Змаевич жил в Перасте до 28 лет, когда был вынужден покинуть родной город, а также территорию Венецианской республики.
Причиной отъезда из Пераста стал инцидент на набережной Пераста, когда в результате заговора был убит бывший зять Змаевича, конте Вицко Буйович, и в убийстве был обвинен никто иной, как Матиа.
<…> убийцы немедленно укрылись в доме Николича, а когда наступила ночь, они бежали за границу, в свободный Дубровник, чтобы спасти свою жизнь».
Даже сегодня его (Буйовича) могила не обнаружена, хотя есть подозрение, что она находится на острове Святого Георгия.
Marijana Niković «Iz ugla jedne Peraštanke»

На другой день Его Высокопреосвященство послал осмотреть мертвых и их раны, а затем похоронить их по местному обычаю в привычном месте.
Согласно сообщениям, убийцы сбежали в Дубровник и до сих пор находятся там.
Marko Martinović «Prikaz o umorstvu Vicka Bujovića»

Венецианцы тут же объявили награду тем, кто убьет их в отместку. <…>
Убийцы укрылись в Дубровнике.
В Сплите 8 мая 1710 года генеральным провидуром был оглашен приговор, по которому за убийство Вицко Буйовича осуждались капитан Пераста Гргур II Бурович, архиепископ Вицко Змаевич и Матия Змаевич (сыновья Елены Змаевич-Бурович), Зуан Трипо Штуканович, Шима Мато Замбела, Божо Широевич, Лука Никола Вучичевич, Матия Николич, Зуан Николич, Нико Зуан Маринович, Матия Нико Петрович и Матия Шилопич.
Kaplan Burović «Burovići - porodična istorija»

По решению государственных властей в 1710 г. Иван (Штуканович) вместе с другими обвиняемыми, на тридцать лет «на вечность» был изгнан со всей территории венецианского государства.
В приговоре говорится, что, если обвиняемых поймают на венецианской территории, они будут «повешены за шею на высокой виселице». Наказание для Ивана Штукановича было особо жестоким – согласно приговору, ему следовало «отрубить правую руку и повесить за шею». Дальнейшая судьба Ивана нам неизвестна, видимо, он не долго прожил после печальных событий 1709/10 г., поскольку в завещании отца от 1713 г. он упоминается как умерший.
Lovorka Coralić i Maja Katušić «Peraštanin Tripun Štukanović (+1769) - potpukovnik mletačkih oltramarina»

Поскольку они сразу же бежали, венецианские власти выдали на них ордер.
Архиепископ Вицко Змаевич укрылся в Которе, в доме рыцаря Бучи, куда прибыли люди убитого Буйовича и выстрелили в него через окно, крича, что они убьют 18 врагов, чтобы отомстить за своего кнеза. Им не удалось убить его при первом нападении, вмешались рыцарь Буча, епископ Которский и даже Папа Римский, и архиепископ Вицко Змаевич был оправдан и вернулся на свою должность архиепископа Барского, а через несколько лет он был переведен на должность архиепископа Задарского.
Kaplan Burović «Burovići - porodična istorija»

Говорят, что во дворце господина рыцаря Бучи в Которе, где жил вышеупомянутый монсеньор архиепископ, в него выстрелили цепным шаром через окно из ружья, и только Бог спас его от этого выстрела, потому что он был уже почти убит.
Marko Martinović «Prikaz o umorstvu Vicka Bujovića»

Матиа переехал из Дубровника вместе со своим дядей Гргуром Буровичем в Улцинь. Там Гргур остановился у своих родственников Ресулбеговичей, переодевшись мусульманином, а Матиа немедленно переправился на корабле в Константинополь, где связался с русским послом Толстым. Последний принял его сразу на русскую службу в чине капитана. <…>
После того, как он (Гргур II Бурович) убил насильника, вместе со своими двоюродными братьями Матиа и Вицко Змаевичами они бежали, чтобы не попасть в руки венецианских властей.
На них тут же был выдан ордер: тому, кто поймает их на венецианской территории, полагалась награда в 2000 дукатов, а за пределами этой территории — 3000. Гргур и Матиа укрылись в Улцине у Ресулбеговича, двоюродного брата Буровича. После того, как они были обнаружены, Матиа бежал в Константинополь, а Гургур остался жить в Улцине, переодевшись мусульманином, но был снова обнаружен албанцем из Улциня, который внезапно убил его.
Kaplan Burović «Burovići - porodična istorija»

Но заговорщики знали, что это убийство «потештата» (начальника) Пераста не останется безнаказанным, поэтому они рассеялись по белу свету. Матия Змаевич сначала отправился в Дубровник, но так, как и там он не чувствовал себя в безопасности, он отплыл в Константинополь, где встретил тогдашнего русского посла в Порте графа Петра Толстого, того самого, который посещал Пераст, чтобы навестить русских бояр, подопечных Петра Великого и учеников Марко Мартиновича.
Jovica Martinović «Капетан Mарко Мартиновић. Поморски педагог»

Леонид Кампе. Герб Буровичей-Змаевичей

Между тем, почему-то мало обращают внимания на то, что все эти трагические события явились не только началом адмиральской карьеры Матиа Змаевича, но и началом конца пераштянского рода Змаевичей. Четыре сына Крсто Змаевича и Елены Змаевич (Бурович) погибли в морском сражении с пиратами в 1699 г. И немалая вина в их гибели лежит на Вицко Буйовиче. Монсиньор Вицко Буйович детей не имел. У Матиа Змаевича в Перасте после побега остались только дочери. И хотя после свадьбы муж одной из дочерей прибавил к своей фамилии славную фамилию тестя – Бурович-Змаевич, это род Змаевичей уже не спасло. После смерти Матиа (1735) и Вицко (1745) Змаевичей в Перасте не осталось.

***

Разглядывая виды Пераста на старых фотографиях, сделанных в разные годы примерно с одного и того же места, кажется, что история остановилась. Но это не так. Самое большое отличие можно найти в снимках 20-х годов прошлого века. Появилась широкая набережная. Дома первой линии «отступили» от берега залива. Если бы это случилось при Буйовичах, то никогда бы Вицко, как гласит легенда, не смог скинуть архитектора Джованни Фонте с балкона своих новых палат, в которых ему так и не суждено было пожить, прямо в море.
Несомненно, меняются и другие детали, каждое изменение – страничка истории. Каждая страничка, написанная правдиво, куда как интереснее, чем развесистая клюква, которой историю пытаются замарать и перекрасить.