Дужское ущелье (2). Окончательный диагноз

  

Крепость Злоступ

Пустую суету мою относит ввысь,
А я лежу и думаю простую мысль.

Покуда ноги есть, дорога не кончается,
Всё не кончается, и не кончается.
Покуда попа есть, с ней что-то приключается,
Всё приключается, и приключается.
       А. Иващенко, Г. Васильев (Иваси)

 

Ничто не могло остановить Павла от фантастической идеи во что бы то ни стало преодолеть вдоль всё Дужское ущелье на автомобиле. И даже когда в Челине обычный черногорский макадам закончился, и Дуга показала свои каменные зубы, Павел лишь стал тщательнее выбирать траекторию движения, а меня выгнал со штурманского-правого кресла на улицу. Я прыгал впереди Пыжика с камня на камень, показывая пилоту словами (не всегда литературными) и жестами (не всегда пристойными), куда бедный Пыжик должен ступить в следующую секунду. Ущелье билось в исступлении, хлестало по бокам машины ветками кустов, било по днищу каменями, загоняло нашу самобеглую повозку в застывшие на солнце тракторные колеи, грызло шины каменными грядами … Автомобильчик отдыхал лишь тогда, когда мы пешком отправлялись на поиски очередных руин турецких укреплений. И если поначалу ущелье заманило нас лёгкой находкой крепости Пресека, то затем начались настоящие мучения. Мы долго плутали в поисках Оджиной кулы, а к куле Смедерево пришлось лезть по вертикальной осыпке. К вечеру мы умаялись не меньше нашего верного Пыжика, а программа так и не была выполнена полностью.

Северный вход в Дужский проход

Горизонт не завален!

 

Более подробно все наши приключения (злоключения?) описаны в первой части расСказки. Но главное в ней конечно не описание нашего сумасбродства в ущелье, а исторические подробности, связанные с Дугой. Ведь именно за тем, чтобы прикоснуться к истории собственными руками и увидеть её собственными глазами мы ломались сами и ломали старенькую французскую кибитку.

Для второй части исторической информации осталось совсем немного. И поэтому, для того чтобы понять весь смысл нашего исторического проекта, очень рекомендую первую часть всё же прочитать.

 

На поиски двух крупных турецких укреплений у нас в сентябре 2021 года не хватило ни времени, ни сил. Чтобы восполнить пробел, в июне 2023 года Павел отправился в Дугу в одиночку. В этот раз он воспользовался куда более удобным транспортом – мотоциклом. Оставшиеся неразведанными крепости находятся в северной части ущелья, и логично проще добраться к ним с севера, минуя самые тяжелые участки маршрута. Вернувшись из одиночной экспедиции Павел переслал мне фотографии рушевин. Однако снимки караулы Злоступ заставили меня призадуматься. Я ожидал увидеть нечто большее. Мы срочно начали сверять координаты, и оказалось, что Дуга Павла обманула! Ущелье подсунуло ему небольшую разрушку (возможно остатки турецкой дозорной кулы), а сам Злоступ, спрятавшись за кустами на холме, лишь ехидно ухмылялся.

Этот турецкий вызов не мог остаться без ответа! И вот мы снова в Дуге …

 

 

Не кружись над головою черный ворон,
А кружись шар голубой над головой.
       А. Иващенко, Г. Васильев (Иваси)

 

 

Турецкие воины
La guerra d'Oriente – 1876 Cronaca illustrata

Напомню, что в описании событий 1877 года я остановился на том, что к 6 сентября черногорцы взяли все (кроме кулы Смедерево, которая пала 8-го) турецкие укрепления юга и середины Дужского прохода (именно их мы отыскали в 2021 году). После этого князь Никола I Петрович Негош перебрался со своим штабом к перевалу Крстац, которым с севера оканчивается ущелье, а воеводу Машо Врбицу с одним батальоном отправил оттуда к форту Злоступ.

 

Между тем воевода Врбица, с противуположнаго конца Дужскаго прохода, подошел к Злоступу. После нескольких пушечных выстрелов форт сдался с 80 чел. гарнизона, который на этот раз был отпущен по домам без всякаго оружия. Князь убедился наконец, что прежней системой выпускать вооруженных пленных он только увеличивает силы противника.

В Злоступе было найдено 200 ружей, 150 ящ. с патронами и множество мешков хлеба.

 

Пройдя по выкошенному лугу мимо разрушки, которая обманула Павла в июне, до подножья холма, мы справились о тропе к Злоступу у девушки, которая пасла здесь отару овец. Подъем оказался недолог и несложен. Генеральное направление нам указывал шланг, брошенный из старой турецкой каменной цистерны к овечьим поилкам на дне ущелья. Этот «водопровод» по-прежнему находится в исправном состоянии. Дождевая вода по склону, выложенному каменными блоками, уже больше полутора столетий каждую зиму наполняет цистерну, и теперь служит вполне мирным целям.

Я даже расстроился из-за того, что уже знал, как должна выглядеть крепость. Она выныривает из кустов неожиданно. ТАКОГО совсем не ожидаешь увидеть на заросшем утесе, в далекой черногорской вукуебине. Злоступ сохранился лучше прочих укреплений Дуги. К центральному барабану примкнуты два крыла, ниже на склоне видны стены с бойницами, которые широким кольцом опоясывали центральную кулу.

*

*

* Разрушка, которую Павел принял за укрепление Злоступ
Возможно, остатки турецкой дозорной кулы

.

Водяная цистерна рядом с фортом Злоступ

Укрепление почти не видно даже если подойти вплотную

.

.

.

.

.

.

Крепость Злоступ

Крепость Злоступ. Дронофото Павла Пономарева

Крепость Злоступ. Дронофото Павла Пономарева

Вид на Дужское ущелье от крепости Злоступ

Восьмаго сентября отряд Вукотича прибыл к форту Ноздрен, — самому значительному укреплению в Дуге. Здесь, соединившись с Врбицею, принявшим общее начальство за отъездом Вукотича к князю, отряд окружил со всех сторон Ноздрен.

Жалея артиллерийских снарядов, которых оставалось немного, Врбица предложил коменданту форта добровольно сдаться, на что тот ответил решительным отказом, ссылаясь на то, что такая сдача противна воинской чести.

Сделайте по нас от 80 до 100 выстрелов, да и тогда мы еще подумаем, объявил он.

Истратить такое огромное количество снарядов для нас нет никакого расчета, — возражал ему Врбица. — Довольно будет и 15; лучше соглашайтесь!

Турки ответили на это выстрелом из мортиры.

Циклинский скомандовал... и две гранаты, пробив ворота, угодили в окна внутренняго здания. Следующия затем стали выбивать брешь и, кажется, на 30-м выстреле, Циклинскому удалось попасть в какое-то сокровенное место форта — должно быть, в гарем коменданта, как думали черногорцы. Вслед за этим решительным выстрелом турки выкинули белый флаг и стали кричать, что сдаются.

Гарнизона в Ноздрене было 160 чел. Черногорцам досталась одна гаубица, 400 ружей, громадный запас хлеба и разнаго другаго добра. Оружие от пленных было отобрано, а им приказано убираться, как можно дальше.

Paja Jovanović – Черногорский воин. 1907

 

Ноздру называют самой большой крепостью Дужского ущелья. Сейчас это проверить практически невозможно. Укрепление разрушено почти до основания. Можно разглядеть ядро, которое в плане представляло прямоугольник, к коротким сторонам которого примыкали цилиндрические кулы (башни). Так-же как и Злоступ укрепление Ноздра было обнесено нижней крепостной стеной.

Недалеко от форта находится еще одно весьма приметное сооружение: чатрния (čatrnja) – гигантская каменная водяная цистерна. Это настоящий шедевр! Длина составляет около 40 метров, ширина – около 15 метров, а высота – 10 метров. Цистерна может вместить до 540 кубометров воды. И вся эта система по-прежнему находится в рабочем состоянии.

С западной стороны, недалеко от Ноздры возвышаются два невысоких холма – Малый и Великий Стог. После вхождения этого края в состав Черногории лес вокруг них был объявлен княжеским заказником, куда Никола приезжал охотиться.

*

.

*

Крепость Ноздра. Дронофото Павла Пономарева

 

.

.

.

.

Крепость Ноздра. Дронофото Павла Пономарева

*

*

*

* Крепость Ноздра

Крепость Ноздра. Дронофото Павла Пономарева 
У левого обреза снимка видна цистерна – чатрния

Чатрния
    Вид от Ноздры

Александр Викторович Щербак записал еще одну преинтереснейшую историю, связанную с Ноздрой.

 

Получив дозволение забрать пожитки, побежденные мигом приготовились в путь и поспешно двинулись окольной тропинкой к Мостару с комендантом во главе.

Рядом с этим последним, шли мулы, нагруженные огромными тюками, с сидящими поверх их турчанками.

В часовом разстоянии от форта, возле глубокого ущелья, беднаго коменданта ожидало некоторое разочарование. Дело в том, что он имел неосторожность заниматься упаковкой своего имущества, состоявшего из ярких ковров, шелковых одеял, пуховиков, богатаго платья и т. п., слишком на виду у черногорцев, у которых, конечно, при виде таких прелестей, глаза разбежались. Некоторые из них, стоявшие возле злополучнаго коменданта, знаменательно переглянулись между собою и вероятно, поняв друг друга, моментально исчезли.

Теперь же, как будто выросши из земли, они вдруг предстали перед ним, по обеим сторонам тропинки, и меланхолично покуривая трубки, вопросительно посматривали на коменданта.

Тот все понял и стал безропотно слезать с лошади. Но прежде чем разстаться со своим достоянием, он сделал слабую попытку к усовещиванью своих противников.

— Воевода Машо позволил мне взять мое имущество, за что же вы отбираете его от меня? — обратился он к черногорцам.

— Ты сам виноват, отвечали те. — Место, на котором ты стоишь, еще нами не завоевано, а следовательно земля врага. Если ты на ней, ты наш враг. Зачем ты поехал, как вор, тропинкой, а не прямой дорогой? Не жалей, у тебя всего много, а у нас ничего нет!

А затем, оставив на коменданте и его женах только одежду, отобрав при этом часы и другия золотыя вещи, черногорцы разделили все остальное между собою поровну.

Вечером того же дня артиллеристы с криками «живио» поднесли Циклинскому, в знак признательности за искусную стрельбу, новейший мундир турецкаго майора.

<…>

Таким образом, Дужский проход, постоянно игравший кровавую роль в войнах турок с герцеговинцами и черногорцами, находился теперь во власти последних. <…> Восьмидневный поход, доставивший черногорцам 5 фортов и город с укреплениями, обошелся им около 10 человек ранеными.

 

*

*

*

*

*

*

*

* Чатрния

P.S. Подбирая исторический материал о Дужском ущелье, в Саратовских Епархиальных ведомостях 1877 года я наткнулся на прелюбопытнейший документ. Это рассказ об одном из эпизодов битвы, который относится к начальному этапу боёв в Дуге.

Дужская битва.

(Разсказ Милоша Петровича).

 

Часу в третьем утра, когда солнце еще не показывалось над дужскими скалами, — князь Николай вышѳл из своего шатра, в белой рубахе, в шитой золотом, красной куртке, с оружием за поясом, в красной феске с синею густою кистью. По бокам его шли толстые воеводы, в таких-жѳ шитых куртках и капах, с видом угрюмой важности. На них были кресты, звезды и медали во всю грудь. Они обсуждали предстоящая диспозиции, придумывали комбинации.

— Идите к своим дружинам, сказал он восводам. Нечего нам замышлять: турки сами укажут, — с какой стороны лучше бить их.

Воеводы почтительно поклонились и отправились к своим постам. Князь Николай сел на камень, облокотясь на обе руки и заломил феску на затылок.

— Жара... Тяжолый день моим юнакам выпал, — промолвил он, оглядываясь на вершины Пресекских гор, на которых уже играло фиолетовыми лучами солнце.

— Живио, княже Николо! раздался позади его молодецкий выкрик, и здоровенный детина, в галунах и позументах, с дорогим вооружением, легко и быстро скользя по камням, спустился с горы, и, приложив обе ладони ко лбу, низко поклонился и поцеловал у князя руку.

— Что новаго? сиросил князь.

— Турки переходят Пресеку; идут на тебя...

—Добро пожаловать... Далеко ли они?

— Час ходу...

— Иди к войску, вели поставить пушки на обе стороны „прохода", да так, чтобы своих не били... Пусть поедят хорошенько юнаки, да доброй ракии им дать но чарке... Скоро!...

Утро уже было в полном разгаре. Над ущельем носился синий, горячий туман; горы выяснились и засверкали под яркими, жгучими лучами солнца.

В Дужском проходе просыпались княжеския дружины; слышался говор, окрики, лязг оружия. Многолюдный группы юнаков сидели, подобрав под себя ноги; кто оттачивал ятаган, кто заряжал ружье, револьвер. Там, с просонок, плескались родниковою водой; в другом месте набожно и безмолвно крестились; в третьем ругались и ели, переходя с куском свинины или баранины от одного кружка к другому. Иные шлялись как на прогулке, попыхивая дуваном, шутливо подтрунивая над сонными и запоздалыми. Вон целая толпа поволокла пушку с визжавшими и звеневшими колесами. Возле орудия собралась толпа зрителей, вставлявших свои замѣчания, — как и где удобнее ее установить, выбирали место, ставили и опять волокли куда небудь выше на утес. Передовые ряды войск зашумели: громкий слитый рев загудел в горах: „Живио, княже Николо, живио!"

Князь ехал верхом на маленькой, рыжей лошадке, и, кланяясь войску, громко кричал: „Да поможет намъ Бог, святой Петр, да святой Василий!...

— Живио, княже Николо! Живио!...

Казалось, самыя горы ревели восторженым энтузиазмом, встречая народнаго любимца. Войска стали в строй, по обеим сторонам дороги. Князь с удовольствием улыбался, любуясь своими здоровяками, их строгими, решительными лицами. В целом міре нет такого войска, таких исполинов, верзил, монументов и такой баснословной отваги!...

— Турки идут на нас, объявил князь.

— Добре, княже, добре! мотая головами, отозвалися юнаки. Глаза у них разгорелись, и жгучее, лихорадочное нетерпение отражалось в их резких чертах.

— Все ли исправно, готово? спросил князь. Но вопрос его снова заглушѳн был криками: „Живио, княже Николо!"

Он проехал вдоль всего ряда войск. Там совещались воеводы и писали какой-то „указ". Князь остановился, слез с лошади, снял фѳску и с благоговеиною кротостью перекрестился. По его примеру, начали креститься воеводы, за ними дружины. Наступила тишина жуткая, томительная и тревожная. Все войско беззвучно стояло и ждало.

— Идут, идут! полушѳпотом пронеслось но рядам. Из-за уступа Пресекских гор, еще на очень значительной высоте, показались турки, словно серая змея ползла по изгибам дороги, вытягиваясь все больше и больше, блестя на солнце стальною щетиной штыков.

— Напред, братья, с Богом! За честный крест! крикнул князь Николай, и, вскочив на лошадь, поехал вперед, опережая безмолвно двигавшиеся ряды своих войск.

— Напред, братья! напред!

В глубоком молчании, крупным шагом выступили черногорцы из Дужскаго ущелья. Передовой ряд их развернулся, с приподнятыми перед собой ружьями. Все глаза с страстным напряжением устремлены были на подошву утеса, из-за котораго должны были выступить турки. Они долго не показывались. Но вот звякнул одиночный выстрел; синий дымок показался из-за утеса. Вот они, вот.... Турки выбежали нестройною толпой и разсыпались по подошве горы. Небольшое пространство отделяло их от черногорцев; можно было разглядывать лица. Свои пушки турки оставили в горах, зная, что волею Аллаха им придется бежать от черногорцев, и тогда они выставят на защиту свою артиллерию. Разом, словно по сговору, с обѣих сторон грянул залп, и серобагровое облако скрыло обе армии. С минуту не было никакого движения; только слышались глухие, протяжные стоны раненых, упавших с ног и отползавших в сторону от боевых рядов. Черногорцы дали второй залп, и затрещала, засвистала ружейная перестрелка. Крики команды, стоны раненых, громовые раскаты горнаго эхо, редкое и глухое буханье тяжелыхъ орудий, гремевшее в горах, — все слилось в бѳзраздельцый гул, среди котораго люди метались, инстинктивно переступая с места на место, подвигаясь то шаг вперед, то шаг назад, то спотыкаясь, переступая друг друга, падая по самым неверным направлениям, словно пьяные. Бледные от лихорадочнаго возбуждения, с горящими, кровавыми глазами, по волчьи выгнув шеи вперед, нетерпеливо хватаясь за рукоятки ятаганов, черногорцы стремительно, дружно напирали, с страшным усилием переступая каждый шаг, словно между ними и турками стояла невидимая стена, не допускавшая их схватиться в рукопашную. Полчища турок с каждою минутой наростали, выдвигались из-за утеса, строились, палили в густую тучу сераго, сизаго дыма, медленно расползавшагося по всей долине. Юнаки падали все чаще и чаще. Турки давали залп за залном и надвигались вперед. Казаюсь, свои-же войска их толкали сзади, из-за утеса. Вся подошва горы покрылась их войском, и всетаки из-за уступа выдвигались новыя силы.

— Тьма турака! Тьма проклятаго! в отчаянии кричали черногорцы, бросаясь одиночно вперед из рядов, и падали по дѳроге, как подкошенные.

— Напред! напред! раздавались крики, среди неумолкаемаго треска пальбы.

—Натрах (назад)! послышалась команда князя.

Но команды его не слыхали. Произошло смятение, замешательство. Одни напирали вперед, другие бѣжали назад, путались в рядах, сбивали с ног строевых, падали на раненых, бросали ружья, и, выхватив из-за пояса ятаганы, прыжками кидались на турок. Турки не допускали их. Проклятия, скрежет, визги бешеной злобы, глухие стоны умирающих, напрасныя мольбы о помощи, окровавленныя лица и руки, среди густаго дыма неумолкавшей стрельбы... Бой разгорелся, и остановиться уже не могла ни та, ни другая сторона.

Турки наступали. Они увлеклись и гнали черногорцев в Дужский проход. Черногорцы бежали не в горы, а именно по тому направлению, какое нужно было туркам, намеревавшимся в Дужском проходе изрубить их всѣх поголовно. Уже по рядам их прогремел торжественный рев: „Аллах!" уже победа казалась им несомненною. Они бежали за черногорцами и прирезывали по дороге их раненых, сдирали с них платья, сапоги, украшения, оружия. Они гнались за ними по Дужскому ущелью, все ближе и ближе; реже раздавались их выстрелы: в воздухе засверкали ятаганы. Пока передовые ряды бежали, то есть резали черногорцев на бегу, в догонку, — задние с полным наслаждением предавались мародерству и отрезыванию носов и ушей у раненых, безпомощно метавшихся по долине. Отрезанные носы и уши турки прятали в свои безконечные шаровары, или хвастливо привязывали к поясу эти победоноспые трофеи.

Рев и гул безумной кровожадности сперся в Дужском ущельи и глухим, словно подземным стоном вылетал в горы.

— Натрах, натрах! — кричал князь Николай, кричали воеводы, кричали в ужасе сами юнаки. Кровь лилась по дороге. Валялись отрезанныя головы, руки, ноги. По крутым утесам лепились раненые, напрягая послѣдния силы, чтоб уйти в безопасное место. Турки стреляли в них, и они падали с крутизны, разбиваясь о камни.

—Позор на твою голову, княже Николо! Нам нельзя было бежать от турок! — кричали князю умирающие юнаки, не понимавшие, что турок умышленно заводили в засаду, как и сами турки не понимали, что идут в ущелье на верную гибель. Им только и хотелось загнать черногорцев в Дужское ущелье, а черногорцам — зазвать их в ущелье. План был один и тот же. Князь Николай, скакавший впереди, разом осадил свою лошадь, круто повернул и, взмахнув в воздухе саблей, закричал:

— Стой!

С обеих сторон ущелья рявкнули пушки, пронизав турецкие ряды картечью. Черногорцы очнулись, ободрились, стали.

— Напред! скомандовал князь.

<..>

       Саратовские Епархиальные ведомости. (23-10-1877 №39)

 

К большому сожалению, фрагмент обрывается на самом интересном месте. Как я не искал, полного текста мне найти не удалось.

Đura Jakšić – Черногорское восстание

  

Примечания:
- Все цитаты, кроме последнего фрагмента, взяты из книги доктора А.В. Щербака «Черногория и ея война с турками в 1877-1878 гг.».
- Все фотографии, отмеченные звёздочкой, сделаны Павлом Пономаревым в июне 2023 г.

Первая часть расСказки о Дужском ущелье

 

Не взлетят самолеты, замрут трактора,
На приколе уснут пароходы,
Из застывших моторов шальная искра
Беспрепятственно в землю уйдет.
Но шагать по земле не устанете вы,
Дорогие мои пешеходы,
Исполняя причуды дурной головы,
Что покою ногам не дает.
       А. Иващенко, Г. Васильев (Иваси)