Градина Мартиничи. Вы чьё, старичьё?*

  

Градина Мартиничи. Руины церкви св. Архангела Михаила

И зачем не предадимся
Снам улыбчивым своим?
Жарким сердцем покоримся
Думам робким, а не им!
Верьте сладким убежденьям
Вас ласкающих очес
И отрадным откровеньям
Сострадательных небес!
      Е.А. Баратынский «Последний поэт». 1834

 

Что приходит на ум при упоминании села Мартиничи? Ферма осликов!

Мы оставили машину на развилке грунтовых дорог, у стрелочки, указывающей путь на ферму. От этого места дальше решено было идти пешком. К осликам – налево, а нам – прямо. Прямо в сторону холма Мартиническая Градина, на вершине которого мы надеялись отыскать одноименное древнее укрепленное городище.

.

Градина Мартиничи. Схема городища из работы Vojislav Korać «Martinići – ostaci srednjovjekovnog grada»

Если бы я повнимательнее почитал ту информацию, которую собрал в черновиках загодя, то мы бы добрались до цели гораздо быстрее. Именно с юго-западной стороны холма, после немногочисленных домов и небольших обработанных участков земли, начинается несложный пеший серпантин между скалами. Добраться до прохода в бывшей крепостной стене недолго и несложно. Однако эта тропа весьма неприметна от подножья. А читал я невнимательно. Поэтому мы решили действовать старым проверенным способом: «Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдет». Мы обошли холм, и начали подъем по северо-восточному склону, который показался самым пологим. Этот подъем не так уж и сложен, но более долог. Наградой за наше терпение стало то, что, перевалив через невысокие остатки крепостного вала мы почти сразу оказались у руин церкви св. Архангела Михаила – главной достопримечательности Градины Мартиничи! 

Впервые Градина была упомянута в 1892 году Максимом Шобаичем, который уже тогда указывал на связь с античной Дуклей. Шобаич писал, что это самая значительный город древности в Зете после Дукли (Maksim Šobajić «Starine u Zeti», Beograd, 1892). После Первой мировой войны Градина была упомянута Петаром Шобаичем (Petar Šobajić). Летом 1956 г. археологической группой во главе со Штефаном Млакаром (Štefan Mlakar) были проведены исследования и опубликован краткий отчет («Terenska istraživanja u okolini Duklje», Starinar, XI, Beograd, 1961). На рубеже семидесятых это место посетил сербский археолог Дурдже Бошкович (Д. Бошкович «На рельефе с надписью из Джурджеви Ступови в Будимля», Зборник Народного музея, Белград, 1975). В 1972 году в Мартиничах начались систематические раскопки, которыми до 1988 года руководил сербский историк архитектуры Воислав Корач. Корач опубликовал три отчета о Градине (1976, 1987 и 1997). В 2001 году он выпустил заключительную монографию – обширное исследование Градины (V. Korać «Martinići – ostaci srednjovjekovnog grada», Beograd, 2001). Казалось бы, столь долгая работа должна дать ответы на все вопросы. Однако сделанные Корачем выводы не удовлетворили многих специалистов. 

Еще в 1966 году Павле Мийович предположил, что на месте Градины могла располагаться римская станция Салунто: «Наиболее вероятно отождествить Саллунтум Salluntum с большим доисторическим городищем Градина в 3,5 км к северу от Спужа. Здесь обнаружено сложное археологическое сооружение с валами, высотой местами в несколько метров, с четырехугольными башнями, акрополем в верхней и трехнефной базиликой в нижней части городища, с остатками построек (Pavle Mijović «Alata – Ribnica – Podgorica, stanica – naselje – grad», «Starinar», knjiga XV-XVI, Beograd, 1966). Мийович предположил, что город был заложен в ранневизантийскую эпоху, то есть в VI или VII веке н.э. В следующем, 1967 году, Йован Ковачевич выступил с предположением, что это был город-спутник Дукли (Jovan Kovačević «Istorija Crne Gore» Titograd, 1967). Он указал, что история Градины в Мартиничах скорее всего началась в период аварско-славянского нашествия (VI – VII в.н.э.), как укрепленного места, после разрушения древней Дукли. Ковачевич ссылался на «Летопись попа Дуклянина», в где говорится о короле Ратимире, который разрушил многие прибрежные города и вынудил коренное население бежать в горы и спасаться в укрепленных местах. «Только городище у села Мартиничи можно принять за пример такой крепости» – писал Ковачевич, – «Вся градина обнесена толстой стеной с большими городскими воротами... Крепость разделена на две части: с трехнефной церковью чуть выше, и ниже, где видна площадь (форум, ныне Пазариште). Фрагменты обработанных деталей архитектурной пластики (столбы, плиты и т.д.) аналогичны таковым в Дукле. В эпоху позднеантичной Дукли это укрепление на горе могло бы стать первым убежищем, более подходящим для защиты римского городского населения города Дукля и его окрестностей». Павле Мийович и Оливера Велимирович-Жижич (Olivera Velimirović-Žižić) указали, что поселение появилось в иллирийско-эллинистический период. Мийович в авторстве с Мирко Ковачевичем в работе «Gradovi i utvrđenja u Crnoj Gori» (Beograd, 1975) указал значение Градины в Мартиничах как города-спутника Дукли. В 1980 он сделал предположение, согласно которому Мартиничская Градина является древней Лонтодоклой, одним из трех «больших и обитаемых» городов Дукли (Gradetaj, Novigrad, Lontodokla), упомянутых византийским императором Константином Багрянородным (Porphyrogenitus) в 948/949 году (Об управлении империей / De administratorando imperio). Это мнение поддержали видные специалисты Бранислав Борозан и Радослав Роткович. Однако Константин Багрянородный при перечислении городов в Рашке, Хорватии, Захумле, Травунии и Дукле всегда ставил на первое место главный город, центр, а значит, в случае с Дуклей это должен быть Градац. Так считал и Максим Шобаич, который первым написал о Градине в Мартиничи. Он предположил, что Градац (Градетай) располагался в Мартиничах, очевидно, исходя из сходства с топонимом Градина. Однако рассуждения Павле Мийовича кажутся более логичными. Вторая часть наименования Лонтодокла явно перекликается с античной/римской Дуклей, от которой Градина находится всего в нескольких километрах. А первая часть названия — Лонто — указывает на название станции Салунто римской провинции Превалис (Praevalis), которая, по-видимому, располагалась в этом месте или в непосредственной близости.

.

Однако то, что Градина в Мартиничах является древней Лонтодоклой решились далеко не все историки.

А Порфирогенит говорит в гл. 35, что Дукля была опустошена аварами и что она была заселена во времена Ираклия, как и другие области. Но это всего лишь признак общей неосведомленности Императора о Дукле. Он не знает ни ее географии, ни истории. Специального информатора для нее у него не было. Он даже не записывает города: Будва, Бар, Улцинь, а о Градаце, Новиграде и Лонтодокле никто не знает как о больших городах, какими их видит Порфирогенит.
      Radoslav Rotković «Odakle su došli preci Crnogoraca (onomastička istraživanja)». 1995

Отождествление города на Градине с названием Лонтодокла было принято видными представителями старшего поколения исследователей, такими как Павле Мийович, Джурдже Бошкович и другие, но ни один из них не дал никаких научно обоснованных доказательств такого мнения. Все это лишь произвольно высказанные оценки высоких научных авторитетов.
      Branislav Borozan «Nauka, ideologija, kulturni identitet»

 

Описывая расположенные в Далмации славянские княжества, Константин Багрянородный приводит списки расположенных в них «населенных крепостей» (κάστρα οἰκούμενα). В Дукле это Градац (Γράδεται), Новиград (Νουγράδε) и Лонтодокла (Λοντοδóκλα), которые не упоминаются ни в одном другом источнике. Из них наибольшее внимание исследователей привлекала Лонтодокла, так как во второй части этого названия распознается название Дукли. Так как античная Доклея была разрушена в период переселения народов, предполагалось, что эта крепость могла быть ее преемником, расположенным в другом месте. Между тем форма «Лонтодокла» может быть идентифицирована с топонимом Лютотук на территории упомянутого земельного комплекса в долине реки Зеты. В этом месте реку пересекала римская дорога, и на заливной части территории с этой целью были устроены насыпи. <…>
Результаты археологических исследований указывают на то, что крепость в Мартиничах представляла собой именно новую раннесредневековую постройку, что для южнославянских территорий является настоящей редкостью, и это было бы хорошим объяснением того, почему местное славянское население стало называть эту крепость Новиградом.
      Боян Новакович. «Склавиния Дукля: от античных традиций до византийских влияний». 2016

 

Очевидно, что три Порфирогенитовых города были созданы раньше, чем о них было впервые написано, и искать первые следы стоит в ранневизантийскую эпоху.

Склавинии в обычном смысле, как самоуправляемые территории в пределах <Византийской> Империи появились ближе к середине VII века. Достоверно славянские народы в это время вышли к среднему Дунаю и дальше на юг. Это были сербы, хорваты и северцы. Часть из них расположились в склавиниях с разрешения византийцев <…> Это военизированные поселения иных народов с внутренней автономией. Их название – византийский административный термин.
      Валерий Черкасов «Склавинии» 

К сожалению, внутренняя социальная и политическая структура Славиний неизвестна. Мы можем лишь предполагать, что во главе каждой из них стоял вождь-князь (с наследственно передаваемой в его роду высшей властью) и подчиненные ему старейшины (архонты), часть которых составляла непосредственное окружение вождя, а часть находилась под его сюзеренитетом, сохраняя под своей властью племена, входившие в данное объединеие. Константин Богрянородный уверяет, что «архонтов», помимо «жупанов старейшин», у славян нет. Но уже в следующей главе он пишет об «архонтиях» этих же славянских народов, причем архонтии делятся на жупании.
      Институт славяноведения и балканистики АН СССР «Раннефеодальные государства на Балканах. VI-XII вв.» Под редакцией Г.Г. Литаврина. 1985 

<Склавиния> Дукля в XI–XII вв. пережила свои мгновения славы. Распространив свою власть на соседние земли и установив контроль над тяготевшей к ней приморской зоной, Дукля приобрела политическую самостоятельность и силу, достаточную для того, чтобы соперничать с империей за центральные районы <византийской> фемы Диррахий. <…>
Дуклянские города, упомянутые в трактате «Об управлении империей», перестали являться совершенной загадкой только когда на вершине одной возвышенности в Мартиничах, в долине реки Зеты, были открыты остатки крепости, которую большинство исследователей считает административным и церковным центром раннесредневековой Дукли. Внутри ее стен были обнаружены остатки жилого комплекса и богато украшенной дороманской церкви, тогда как у подножья холма были найдены остатки раннехристианской церкви. Считается, что крепость была воздвигнута во время правления Василия I Македонянина (867–886 гг.), очевидно, под наблюдением империи. Выстроенная в соответствии с потребностями времени, всего в пяти километрах от Лонтодоклы, являвшейся более ранним центром этого района, крепость в Мартиничах представляла по сравнению с ней качественно лучшее решение. Следовательно, обе крепости располагались на краю упомянутого земельного комплекса, а также на важной магистрали, которая шла относительно близко, по территории приморского хинтерланда.
      Боян Новакович. «Склавиния Дукля: от античных традиций до византийских влияний». 2016 

 

И вот, когда, казалось бы, когда большинство специалистов пришли к единому пониманию в вопросе возникновения Градины, выходит в свет монография Воислава Корача (2001). Выяснилось, что Корач в восьмидесятые годы обнаружил в остатках церкви на Градине часть алтарной перегородки, с элементом латинской надписи «ETR». Он предполжил, что «ETR» может быть частью имени P(ETR)US, и на этом основании сделал вывод, что Мартиничская Градина была построена жупаном Рашки Петром Гойниковичем (Petar Gojniković. 892-917) в 895-900 гг. Это предположение Воислава Корача вызвало настоящий скандал среди специалистов-историков. В адрес Корача полелели весьма сезьезные обвинения. Его обвиняли в том, что он не профессиональный археолог, в том, что от вывез в 80-х в Белград множество находок, не дав черногорским специалистам с ними ознакомится, в том, что он почти 20 лет скрывал найденный осколок с буквами «ETR». Выводы Корача выглядят как откровенная подтасовка. «ETR» вполне можно расшифровать, например, и как DEM(ETR)US. Его утверждение о строительстве Градины сербским жупаном никак не стыкуется с фактами.

 

Руины церкви св. Архангела Михаила. Фотография из работы Vojislav Korać «Martinići – ostaci srednjovjekovnog grada»

.

Руины древней церкви на вершине выглядят неожиданно и величественно. Стены сохранились на высоту от одного до двух метров. Вокруг храма и внутри стен разбросаны детали каменной пластики. Часть архитектурных находок и частей церковного инвентаря после раскопок была передана в Даниловградский краеведческий музей. В музее реконструировали киворий и часть алтарной перегородки - одну из самых величественных на Адриатическом побережье. 

Церковь представляет собой трехнефную базилику. Все три нефа заканчивались с восточной стороны полукруглыми арочными апсидами. 

С обеих сторон центральной апсиды в главном нефе расположены две малые апсиды шириной около 0,7 м. Алтарная перегородка (иконосас), вероятно, была деревянной. В центральной апсиде находится каменная скамья, а посередине – постамент для архиерейского престола, вокруг которого проходила служба. После того, как была возведена каменная алтарная перегородка, а внутри алтарного пространства установлен киворий проход вокруг престола стал невозможен, и служба совершалась перед ним. Колонны кивория перенесены из ранневизантийского экстерьера.

.

.

.

.

Сполии (лат. spolia, букв. «трофеи») — элементы декора, которые в поздней античности и раннем Средневековье выламывались из древних сооружений и использовались при строительстве новых зданий. Использование сполий не только экономило время и финансы, но и компенсировало недостаточную опытность каменотёсов раннего Средневековья.

Частично реконструированный киворий из церкви на Градине выставлен в Даниловградском музее

На верхней балке иконостаса была высечена надпись на латинском и греческом языках, отдельные фрагменты которой были обнаружены при раскопках. В латинской части надписи упоминается архангел Михаил, которому, очевидно, была посвящена церковь. Позднее алтарную перегородку и киворий снесли, церковь была заброшена, вновь отремонтирована и повторно использована в какой-то примитивной версии. 

Южный неф возможно использовался как часовня и предназначался для повседневных ритуалов. 

В восточной части северного нефа, перед алтарем вдоль северной стены былв обнаружена четырехугольная купель-баптистерий размером около 0,9 х 0,8 м. Северный неф изначально имел отдельный вход. Особый вход предназначался для того, чтобы крещение проводилось независимо от других церковных служб. Не было прохода из северного нефа и в притвор. Позднее купель была засыпана, а сверху возведена алтарная перегородка. Отдельный вход был замурован. Таким образом северный неф из крестильни был перестроен в отдельную часовню. 

Наличие кафедры и баптистерия, а также отсутствие кладбища, свидетельствует о том, что церковь в Градине была епископальной. 

.

.

Вероятно, строительство храма велось в несколько этапов: к центральному нефу были пристроены боковые. Боковые нефы отделены от главного сплошными стенами без колонн или пилонов. Для прохода в центральный неф в боковых стенах сделано по одному узкому проходу. Выход наружу имел только северный неф. Позднее во всю ширину трех нефов был выстроен притвор. По всей длине продольных стен всех трех нефов и притвора были оборудованы каменные скамьи. В центральном и южном сделаны выходы в притвор. Вдоль северной стены притвора, по всей его ширине, установлена большая гробница. Это каменный саркофаг, какого-то выдающегося лица, скорее всего, основателя храма. Главный вход в церковь находился в южной части притвора, и был впоследствии замурован. Другой просматривается в середине западной стены притвора. 

В качестве основного материала для строительства храма использовались грубо обработанные блоки из местного камня. Кирпич встречается в редкойх случаях и небольших количествах.

.

План и реконструкция церкви св. Архангела Михаила из работы Vojislav Korać «Martinići – ostaci srednjovjekovnog grada»

Стены изнутри и снаружи были оштукатурены. Однако был ли храм расписан определить не удалось. Воислав Корач считает, что причиной тому является воздействие погодных условий, которому сотни лет подвергались руины. 

Достоверной информации о крыше базилики нет. Среднее пространство возможно имело продольную двускатную крышу. Над боковыми нефами крыши были односкатные. Кровля могла укладываться на деревянные балки. Такая конструкция известна с древних времен. Так же остался нерешенным вопрос о кровле. Возможно она была покрыта каменными плитами или тегулами (кровельной черепицей). При разборе завалов тегулы были обнаружены, но количество найденных фрагментов слишком мало. 

Храм стоит не в самом высоком месте холма. Господствующее положение занимало здание значительных размеров, примерно прямоугольной формы с внутренним двориком посередине. Это сооружение по своему основному назначению могло быть замком правителя, военным укреплением или станцией на дороге Нарона - Шкодер. 

С 1988 года остатки поселения на Градине никто не расчищал. Поэтому ровный участок рядом с храмом, получивший у археологов название Пазариште (Базар) зарос кустарником, и рассмотреть что-либо сейчас достаточно сложно. Пазариште представляет собой трапецию весьма близкую к квадрату, размером примерно 70х70 м. По краям этой площадки с юго-восточной стороны во время раскопок были расчищены нижние части стен двух зданий длиной около 38 м и шириной около 8 м, поставленных под прямым углом. Толщина стен составляла 0,6 м. В противоположном, северо-западном углу обнаружена только одна стена толщиной 1,8 м. Все эти стены соединены в юго-западном углу трапеции с другим зданием размером около 11 х 6 м. Между тремя постройками имеются узкие проходы, шириной около 1 м. Весь комплекс остался не исследован. Остатки каменных построек, предназначенных для жилья, были обнаружены только у Пазариште. Скорее всего все эти строения имели деревянные внутренние перегородки и деревянные крыши. Высота зданий вряд ли превышала 2-3 этажа. На остальной территории внутри крепостных стен Градины никаких строений не было. 

.

Реконструкция Пазариште из работы Vojislav Korać «Martinići – ostaci srednjovjekovnog grada»

Воислав Корач считает, что рядом с Пазариште могли располагаться жилые деревянные постройки. В зданиях вокруг могло проживать несколько десятков жителей. Поскольку письменных источников об их численности и социальном составе нет, можно лишь предположить, что это был ведущий социальный слой жупы или княжества. Это косвенно подчеркивают и находки, сделанные в ходе раскопок. Вероятно, где-то рядом с Градиной находились поселения ремесленников, торговцев и прочего люда более низкого социального статуса. Но это можно проверить только после дополнительных поисков и раскопок. Можно предположить, что жизнь в Градине вероятно была связана с административным, духовным и военным управлением, а местность, обрамленная городскими стенами, выполняла роль убежища для населения близлежащей области. 

.

.

.

Крепостные валы и башни в Градине Мартиничи изучались в течение четырех сезонов 1980–1983 годов. Были обнаружены непрерывные валы, которые в некоторых местах сохранились до высоты примерно пять метров. Исследования начались к северу от базилики, где были найдены остатки башни, которая отмечена на плане Воислава Корача цифрой 1. Следующие цифры на плане обозначают башни по порядку, по часовой стрелке.

К северо-западу от Башни 1 располагался главный северный вход в город. Положение ворот было тщательно выбрано при строительстве. С северной стороны Градины скала обрывается отвесно. Вниз от ворот дорога спускалась в северо-западном направлении и чуть ниже Градины расходилась в направлениях на запад и восток.

Реконструкция главных ворот из работы
Vojislav Korać «Martinići – ostaci srednjovjekovnog grada»

Ворота расположены между двумя выступающими полукруглыми башнями. Ширина прохода 150 см. Порог и верхняя балка римского происхождения. Можно предположить, что длинные и тяжелые каменные блоки, каких в Градине найдено большое количество, были доставлены из руин древней Дукли.

Для повседневной деятельности и возможности быстрой эвакуации населения предусматривался тройной подъезд к городу. Северные ворота - главный вход. Еще двое ворот находились в восточном (башня 4) и в юго-западном углу укрепления (башня 7). Оба прохода сходны по планировке и размерам и защищены глубокими боковыми пилонами. Сегодня склоны Градины заросли густым лесом. Но снизу до ворот 7 добраться относительно просто.

Руины одной из башен в Градине Мартиничи

.

.

Восточные ворота в Градине Мартиничи

По всему периметру валы укреплены несколькими меньшими, полукруглыми и четырехугольными башнями. Вся система укреплений построена из местного тесаного камня на известковом растворе, очень похоже на древнюю Доклею. В тех местах, где нужно было предусмотреть каменную балку, цоколь или столб использовались готовые детали - сполии, которые легче было привезти из близлежащего места, с поля под Зетой и даже из Дукли. Башни выложены более тщательно чем валы. Кроме того, некоторые из них выполняют роль поддерживающих стены пилонов и контрфорсов. Все башни Мартиничской Градины не являются частью крепостных стен, а «прислонены» к ним. Аналогичный способ строительства можно увидеть и в Градине Джиноша над селом Диноша в Тузи. Прохода в башни изнутри укрепления нет. В них можно было попасть только с верхней платформы крепостных валов.

.

Спуск из западных ворот Градины к селу Мартиничи

***

В хронике попа Дуклянина описываются события раннего средневековья и отмечается, что «… Христиане, видя, что они подвергаются большим бедствиям и гонениям, собрались и начали строить укрепления и дома на вершинах холмов и в защищенных местах, чтобы, пока они не будут освобождены с Божьей помощью, они будут вне их досягаемости». К этому времени относится появление городов на побережье (Котора и Бара), а также в континентальной части (Свача, Джутезы в Диноше, Облуна над Малым Блатом и Градины в Мартиничах). Все они возникли в одних и тех же исторических обстоятельствах на стыке поздней античности и раннего средневековья, где во время Великого переселения народов жизнь усилилась или зародилась заново. Возможно, Градина Мартиничи, Градина Джутеза и Облун на самом деле являются городами Константина Багрянородного. Они образованы в одно и тоже время, их местоположение находится вблизи важных торговых путей, в способе строительства и планировке заметно большое сходство.

Историю поселения на Мартиничской Градине, начало и продолжительность его существования можно проследить от римской станции на пути Нарона — Шкодер, до того времени, когда здесь, была разрушена римская Доклея, сформировалось значительное городское поселение с епископским центр.

Укрепление на Градине Мартиничи, скорее всего, было захвачено и разрушено во время военных компаний против Византии болгарских царей – Симеона (около 917 г.), или Самуила (около 997 г.).

 

Основные источники знаний:

Vojislav Korać «Martinići – ostaci srednjovjekovnog grada», Beograd, 2001
Ђорђе Јанковић «Српско Поморје од 7. до 10. столећа», Beograd, 2007
Radoslav Rotković «Odakle su došli preci Crnogoraca (onomastička istraživanja)». 1995
Branislav Borozan «Martinićka gradina — Civita Dioclitiana»
Predrag Nikolić «Martinićka Gradina prepuštena zubu vremena»
Институт славяноведения и балканистики АН СССР «Раннефеодальные государства на Балканах. VI-XII вв.» Под редакцией Г.Г. Литаврина. 1985
Боян Новакович «Склавиния Дукля: от античных традиций до византийских влияний». 2016
Slobodan Čukić «Hokus-pokusi sa raškim knezom Petrom»
Slobodan Čukić «Uklapanje doline Zete u rašku istoriju»
Slobodan Čukić «Srednjovjekovni grad blizu Spuža: Bedemi i kule moćne Lontodokle»
Джон Хэлдон «История византийских войн»
А.А. Воронова «Раннехристианские базилики Северной Далмации и островов Кварнера: Проблемы типологии»

 

 

Вид на село Мартиничи из Градины

РасСказки об укреплениях неподалеку от Подгорицы:
Облун и Балшин Град. Уходя гасите свет
Мало и Велье Брдо. Собираем звенья…
Курганы на холме Планиница. Поляки знают всё!
Многослойная история Градины Джутеза
Рогами. Что говорить, когда нечего говорить?
Крепость Црвена Стена. История от «испанцев» до австрийцев
Градина Мартиничи. Вы чьё, старичьё?*
Крепость Спуж. Всё, как мы любим!
Лесендро. Ключ на обочине
Жабляк Црноевича и юнакская доблесть
Вранина. Ровно было на бумаге ...
В Кучи, к Медуну

******

 

 

Битва при Мартиничах. 24 июля / 11 июля 1796 года.

 

Но гордись, село Мартиничи!
Мартиничи, сербские соколики,
вы царских пашей исправляете
выстрелами ваших орудий,
чтоб никто из них не обманулся
и в дубовьё с войском не влез,
чтоб султану лучший дар понести...
      Из песни о битве у села Мартиничи, записаной А.Н. Поповым со слов Петра II Петровича Негоша

 

 

Спуж стоит на реке Зете и острым углом врезывается в Черногорские владения между нахиями Пиперы и Белопавличи. Пограничные Черногорские села подвержены постоянным нападениям Турок. <…>
В противоположную сторону Регаме, почти подле самой крепости Спужа на границе Белопавлицкой нахии, лежит село Мартыничи. После Рогамской битвы это село сделалось постоянною целию Турецких нападений. В этом то селе Главарем и попом Князь Радович, его дом на самом краю села, обращенном к Турецкой стороне; потому с его осады начиналась всякая битва. <…>
В 1797 году, Кара-Махмуд двинулся на Берду. Берчане послали к Черногорцам просить помощи. Владыка собрал народ и собрание отвечало Берчанам грамотою, обещая помощь.
      Александр Николаевич Попов «Путешествие в Черногорию». 1847 

Вот и мы пришли, мои дорогие витязи и благородные юнаки, мы пришли пролить свою кровь с врагом; мы пришли просиять перед миром; мы пришли показать врагу нашей веры, нашего имени и нашей любимой свободы, что мы черногорцы, что мы народ, вольный народ, народ, который добровольно борется за свою свободу до последней капли крови и он оставляет свою самую дорогую жизнь среди своих бессмертных прадедов: но проклятому врагу христианства не позволено жить в дорогих нам вольных горах, которые наши прадеды, наши деды, наши отцы и мы сами праведно пролили кровью! <…>
Вы, мои дорогие сыновья, свободный народ, у вас нет другой награды за вашу святую борьбу за защиту своей воли; но вы знаете, что награда свободного героя: защита свободы и родного отечества. <…>
За это, мои дорогие сыновья и любезные браться мои, боролись наши прадеды, за это мы тоже сражаемся, за это будут сражаться и наши потомки.
      Из речи Петра I Петровича в июне 1796 года, произнесенная перед черногорцами перед отъездом к Мартиничам, на битву против Махмуда-паши Бушатлии. 

Село Мартыничи знаменито храбростью не только во всей Черногории, но и на пограничной Турции; оно в получасе расстояния от Спужа и в двух часах от Подгорицы. Стоя на страже Черногории, оно всегда первое, всегда с обычной отвагою принимало на себя натиск турок и турки всего чаще нападали с этой стороны, пользуясь обширной зетскою равниной, на которой они соединили свои войска и где имели возможность употреблять в дело конницу, столь страшную для черногорцев. Эта равнина, соединяя Спуж с Подгорицей, примыкает одной стороной к Мартыничам. Как прекрасна и роскошна она! Как живописно это волнуемое златом плесо пшеницы! Как отрадна для глаза зелень винограда! Но, горе! Здесь земледелец, оросив потом свою ниву, должен оросить ее кровью, чтобы собрать плоды трудов своих.
Ныне Мартыничи простерли свои пажити до самого Спужа, и безбоязненно работают под выстрелами крепости, всегда вооруженные с ног до головы, всегда готовые лечь замертво на своей ниве. <…>
Мое любопытство и без того было задето за живое; я знал, что здесь совершилась страшная битва с Кара-Махмутом – грозой Турции, мечтавшим одним махом стереть с лица земли Черногорию и нашедшим в ней впоследствии смерть свою; я приступил с вопросами к попу Ивану: кому лучше, как не ему, одному из главных действователей этой битвы, известны все ее подробности? Но он начал рассказ свой лениво и не охотно.
– То моя «куча», – сказал он, указывая на дом, выдавшийся вперед на целый ружейный выстрел от села; – турки с первого размаха всегда кидаются на нее, часто жгут, да нередко обжигают усы; случалось им сбивать пушками крышу, случалось разбивать об стену лбы; и в тот раз, когда Кара-Махмут был с ними, они начали с моей кучи, и расшиблись об нее; кинулись в ту сторону, где вон башня стоит, и оттуда погнали наших; слышишь ли, черногорцев собралось только 4.000, а с Кара-Махмутом было 20.000. Сам паша, во всю битву, сидел у церкви, что внизу: там был он и ранен, а все еще сидел и не выпускал чубука из уст, такой лютой! На горе стоял наш святопочивший владыка, лицом к лицу против паши, только с пятьюдесятью старшинами; он ни на шаг не подавался назад, и всякий раз, когда гнали наших, возвращал их, больше грозою, чем милостью; и то сказать, где услышишь тихое слово в пылу битвы; а так свистнет пуля, так невольно послушаешься.
Поп мало-помалу воспламенялся. – Жарко было. Кучи еще были заодно с турками, да и Пипери некрепко держались нас; мы столько же боялись своих, сколько и врагов. Три раза турки занимали деревню, были на пистолетный выстрел от владыки, и всякий раз мы сбрасывали их вниз; тут в последний раз закипела сеча; наши и турки смешались, не узнавали своих, резались ятаганами, некогда было вынуть и ятагана, душили один другого, били камнями; иному, в этот день, удалось отрезать до шести турецких голов… Вот здесь пал брат мой, а здесь Петро: он было вцепился зубами в шею турку, чтоб перегрызть ее, и открутить голову, да пуля подоспела к Петру, прямо в висок; мы выручили его голову от турок; здесь погиб поп Михаил, а здесь Жюро Пипер: под ним было пять турок. На этом самом месте Савва Петрович отрезал аге, Мустафе Алиеву, голову. Видно святопочившему Василию угодно было показать чудо. Вот как это было: в пылу сечи Савва очутился в самой толпе турок; платье его было почти такое же, как у других турецких славян, лицом он также от них не отличался; да, впрочем, у всех нас не было видно лица; так мудрено ли, что его никто не узнал, и он на выбор сшибал турок ружьем или пистолетом; Савва уже отрезал восемь голов, как вдруг встретился с агой, и они стали друг против друга, как заколдованные. – «Ты, – сказал Савва, – Мустафа Алиев, что поклялся паше привести живого, или принести голову моего брата, владыки Петра».
– «Я! – отвечал он; – а ты ли Савва Петрович?» – «Я». – После рассказывал Савва, что пистолет его был заряжен, но ему никак не пришло на мысль выстрелить в агу: он стоял словно перед змеем, в пасть которого, говорят, сама молится добыча. – Чтобы пояснить эту сцену, списанную мной почти буквально со слов попа, должно заметить, что ага был Голиаф Албании; его огромный рост, зверская наружность и отчаянная храбрость наводили невольный ужас на тех, кто встречался с ним в битве; прибавьте к этому, что он уже досчитывал девятый десяток отрезанных им христианских голов, и вы можете вообразить изумление, если не ужас, Саввы так внезапно очутившегося перед ним. Турецкий Голиаф спешил воспользоваться минутой самозабвения своего врага, которого он знал, следовательно не мог презирать; он схватил его за грудь и, подняв высоко на воздух, хотел ринуть о камень, но Савва уже опомнился; он вцепился ему в шею, и руки его, казалось, приросли к врагу; тогда ага хотел употребить другую уловку, стараясь подвергнуть под себя врага и раздавить своим коленом; напрягши силы, он готов был привести в действие свой замысел, как вдруг нога его, упиравшаяся о камень, облитый кровью, скользнула: ага повалился, выпустив из рук жертву; Савва кинулся к нему на грудь и, упираясь в нее ногой, приставил ятаган к шее. – «Признаешь ли себя побежденным», – спросил Савва. – «Нет, – отвечал он, – не ты, дьявол свалил меня», – и с этим словом голова его скатилась с плеч (турки выручили ее).
Кара-Махмут, следивший зорким взором все происходившее, сам показал пример к бегству, и побежало все.
      Егор Петрович Ковалевский «Черногория и славянские земли. Четыре месяца в Черногории». 1859 

Вид на село Мартиничи из Градины

На другой же день Владыка отправился с Черногорцами к реке Зете и стал лагерем на месте, называемом Слатина. Турецкие войска стояли около Спужа в долине, в двух часах расстояния от Черногорского войска. У Кара-Махмуда было 20 тысяч, между тем как у Владыки только 8. Девять дней войска стояли друг против друга, наконец в 10-й, 11-го Июля, Турки начали битву у села Мартыничи. К вечеру Черногорцы разбили Турок и прогнали в Спуж. Сам Кара-Махмуд был ранен. На несколько времени утвердился мир; но скоро Кара-Махмуд выздоровел от раны, и, желая отмстить Черногорцам, собрал 40 тысяч войска и осенью двинулся на Черногорию. Владыка, узнавши о походе Турок, с 400 Катунянами двинулся к Волчьему Колодцу. Там присоединились к нему другие нахии и составилось 4 тысячи. Турки подошли к реке Ситнице и напали на Крусе, село в Лешанской нахии, взяли его и сожгли. Тут завязалась битва, которая продолжалась три дни; Кара-Махмуд был убит и Турки разбежались. Голова Кара-Махмуда была выставлена на показ на Цетинской башне. Наступил мир, но опять не надолго.
      Александр Николаевич Попов «Путешествие в Черногорию». 1847 

Высокопреосвященный митрополит, милостивый государь мой!
С особливейшим удовольствием и признательностию получил я почтенное писание вашего высокопреосвященства от 5-го числа августа месяца о знаменитой победе, одержанной вами над врагами православной христианской веры (Над врагами... веры вписано на полях) при граде Спуже и покорении власти вашей самаго онаго града. Похваляя храбрыя подвиги ваши и отдавая совершенную справедливость благоразумному и мужественному предводительству вашему и храбрости воинов Черныя Горы, столь бодрственно в сем славном деле подвизавшихся, не мог я без особливаго приятнейшаго ощущения видеть, что священное имя моей премилосердой государыни, аки некое знамение, служило к одушевлению народа черногорскаго в храбром поражении врагов его.
      Из письма П. А. Зубова Петру I Петровичу Негошу с поздравлением в связи с одержанной победой над турками под Спужом. 1796 г. октября 10. 

Под руководством святителя Петра черногорцы одержали славные победы над турками в 1796 году под Мартиничами и у селения Крусе. Несмотря на значительно превосходящие силы противника, потери черногорцев были невелики: в первом сражении 23 убитых и около 30 раненых, у турок — одних только бегов и аг было убито более 60, простых же солдат много; во втором сражении 130 убитых и около 240 раненых, у турок погиб предводитель войска — албанский визирь Махмуд-паша, рядовых же солдат погибло до 3500 человек.
      К.Е. Скурат «История Поместных Православных Церквей». 1994

 

 

******

 

.

 

Каково же было мое изумление, когда из чащи леса прямо на меня выпрыгнул великолепный олень, у которого между рогами росло высокое, развесистое вишневое дерево! Ах, поверьте, это было очень красиво: стройный олень и на голове у него – стройное дерево! <…> Я прицелился, выстрелил, и олень замертво грохнулся на землю. Таким образом, с одного выстрела я сразу получил и жарко́е и вишневый компот, потому что дерево было покрыто крупными, спелыми вишнями.

Должен сознаться, что более вкусных вишен я не пробовал за всю свою жизнь.
….. Р.Э. Распе «Приключения барона Мюнхаузена»

 

Удивительную информацию порой можно отыскать о Мартиничах! Оказывается, село Доньи Мартиничи в начале 1940-х годов было очень популярно далеко за пределами Спужа и Даниловграда из-за громадных арбузов, вес которых достигал 2 тонн! Для того чтобы вскрыть такую ягоду требовалось полчаса кропотливой и очень опасной работы. Чтобы арбуз не взорвался, его разделывали самыми острыми топорами, осторожно ударяя через определенные промежутки времени. Рассказывают, что, когда селянин Иван Джукич небрежно решил расколоть арбуз топором для рубки свиней, плод взорвался, и в радиусе 200 м погибли все люди и скот. Всё было сметено «сладкой смертью». Также известен ужасный факт, когда арбузная косточка размером с кофейное блюдце снесла голову лошади.

Эти и другие несомненно столь же правдивые рассказы о гигантских арбузах из Мартиничей заставили меня начать поиски подробностей. Больше всего меня насторожила широкополая шляпа на фото. И конечно я обнаружил этого бравого «черногорца» на (столь же правдивых) фотографиях из тех мест, где широкополые шляпы носят чаще, чем черногорские капы.

.

.

 

 

 

Примечание

* Название расСказки позаимствовано у одноимённой повести Бориса Васильева.