Черногорские расСКАЗКИ: Лесендро. Ключ на обочине

Владыка в первые годы своего управления потерял два небольших островка — Лиссандр и Вранину на Скутарском озере, отнятые у него турками; острова эти представляют незначительное население, около 300 человек, но важны потому, что защищают рыбные ловли черногорцев на озере, северные окраины которого принадлежат Черногории. В этом случае ни владыка, ни черногорцы ничего не могли сделать, потому что турки содержат довольно порядочную гребную флотилию на Скутари.

Из донесения Е. П. Ковалевского К. В. Нессельроде (21 апреля / 3 мая 1852 г.)

Остров Вранина и ресторан Jezero. Вид из крепости Лесендро

Сложно планировать погоду за горами … особенно когда дождь льёт везде! И все же я не удержался и отправился на кабриолете с протекающей крышей с побережья в сторону Скадарского озера. Чуда не случилось. Над озером ветер гонял дождевые тучи. Я переехал дамбу и остановил машину на стоянке у ресторана Jezero на острове Вранина. Даже зимой машины по дамбе идут постоянным потоком. Их конечно много меньше, чем в летний сезон. Но грузовики и легковушки неизменно выбирают этот путь, чтобы добраться на побережье или выехать в сторону Подгорицы.
Вжик, и дамба осталась позади. А что там было посередине? Да какая-то, старая турецкая крепость. Лесендро. Разрушенное укрепление на острове, который теперь и вовсе не остров.
Остановиться посреди дамбы негде. Никакого пешеходного перехода нет и в помине. Поэтому я просто перебежал дорогу и взобрался на железнодорожную насыпь, где мне пришлось уступать дорогу электричке из Подгорицы. Тропка вдоль насыпи есть. Но она неудобная и скользкая из-за дождя.
Дождь и не думал униматься, а спрятаться от него оказалось совершенно негде. Ни у одной постройки на острове не сохранилось даже части крыши. Поэтому осмотр укрепления был скомкан. Промокнув насквозь, я побежал назад к машине, опять нарушая сразу несколько правил дорожного движения.

Вид с Лесендры в сторону Тонкого мыса (Танки Рт)

История любит расползаться по географии. Додоши, Жабляк Црноевича, Река Црноевича ... Невозможно рассказать о каком-то одном из этих мест, не упомянув остальные. А ежели речь пойдет о Вранине и Лесендре, то кроме перечисленных ранее придется вспомнить еще и о Грахово!
Скадарское озеро, или просто Озеро (Езеро) или Блато, издавна использовалось черногорцами Црмнической и Риечской нахий не только как рыбный промысел, но и как кротчайший путь для набегов на турецкую Краину, Зету и южный берег у Шкодера. Каждую ночь уходили черногорские четы мимо турецкой крепости Жабляк на юг. Каждое утро возвращались со славой и добычей.
Столкновения происходили в этих местах многократно. В 1820 году турки посекли 30 пастухов из Црмницы, черногорцы в ответ убили 20 албанских горцев из племени малисоров, которых подстерегли на дороге в Шкодер. Для охраны дороги вдоль озера турки выстроили в Краине защитные башни (кулы). Истроик Андреа Йовичевич считал, что их было 10-12. В 1835 Цекляне захватили Жабляк. В 1939 черногорцы снова напали на обоз, который следовал в Шкодер и убили несколько «избранных вождей». Набеги на черногорские села делали турки: крали зерно, скот и лодки. Черногорские четы отвечали тем же.

… надежда на заключение мира была нарушена внезапным нападением нескольких тысяч Албанцев на наши границы. Они опустошили несколько черногорских сел и привели Черногорцев в оборонительное положение. Июня перваго числа напали Албанцы на пограничныя наши племена и несколько посевов опустошили; Черногорцы, защищая свои нивы с трудом успели отразить неприятеля. В сем сражении пало мертвых 6 и 20 раненых Черногорцев. Другое нападете Албанцев на прежде помянутые племена наши было 4-го июня, но малое число Черногорцев после продолжительной битвы успело обратить их в бегство. И в сем сражении пало на месте мертвых 10, а раненых 30 чел. Вероятно, что в сих двух сражениях потеря неприятеля превзошла нашу. 6-го числа собралось от пяти до шести тысяч Албанцев под предводительством Бекир бея Бушатлии, родственника бывшаго последняго визиря Скутарскаго из дому Бушатлиев. Они напали на пограничное наше селение Ястреб. Но как наших очень малое число было, так как в это время пастухи, у нас самые лучшие борцы, находятся с своими стадами в отдаленных горах, то Туркам удалось зажечь 23 пустыя пастушеская хижины. Черногорцы из других сел, видя пламя, немедленно подоспели числом до 500 неловек и сильно атаковали Турок, так что из двух половин — побегшая к Турецкой крепости спаслась, а другая принуждена была обратиться к берегу реки Зеты, где Черногорцы порубили Турецкаго предводителя Бекир бея с его свитою числом до 50 человек, а больше 50 человек в испуге бросились в реку и утопились. Тут Черногорцы взяли 3 турецких знамени, много богатаго оружия и несколько лошадей. В сем сражении число мертвых и раненых Турок превышает 300 чел., между которыми пало 164 мертвыми. Черногорцев пало мертвых 17 челов. и одна женщина и 35 раненых. В сем сражении Черногорцы показали необыкновенную храбрость, которая привела всех наших неприятелей в страх. По причине сих неприятельских действий я писал визирю Скутарскому, прося его положить конец сим неприятностями, но еще не получил от него ответа. <…> Может быть Турки вновь на нас нападут, но, возлагая надежду на Бога и храбрость Черногорцев, надеюсь, что не будут победителями. Мы, правда, не будем с ними вести наступательную войну, а оборонительную должны и по нужде со всеми на нас нападающими и защищаться до последней капли крови.

Из письма Петра II Петровича Негоша русскому послу в Вене Дмитрию Павловичу Татищеву. 12 июля 1839,*

По приказу Петра II Петровича Негоша дробняцкий кнез Новица Церович осенью 1840 года организовал нападение на Смаил-агу Ченгича. Потурченец и насильник Смаил-ага был убит при сборе дани. Голова его была выставлена в Цетине на всеобщее обозрение. Негош показывал её Вуку Караджичу и русскому историку и филологу Н.И. Надеждину.
Турки в ответ напали на село Сальковина под Жабляком Црноевича. Противники сошлись в жестокой рукопашной схватке. Турки понесли значительные потери и принуждены были отступить. Из Сальковины Негошу доставили турецкое знамя и джевердан (кремневое ружье, украшенное перламутром и драгоценными камнями).

.

.

.

Остров Лесендро всегда служил «ключом к озеру». Он стоял на речном торговом пути из Црмницы в Реку Црноевича и обратно, мимо проходили на лодках черногорские четы, вокруг располагались рыболовные промыслы.
Считается, что дозорная башня–кула была выстроена на острове по указанию Петра II Петровича Негоша в 1832 году. Точно неизвестно существовало ли ранее на Лесендре укрепление, или пришлось возводить совсем новую постройку. В некоторых источниках датой строительства Владычиной кулы называют март 1843 года. И именно к этому времени относят появление постоянного черногорского гарнизона на Лесендре в 20-30 человек.

Действительно, на небольшом утёсе, составляющем остров Лесандр и заслоняющем собою вход в устье Черноевич, выглядывало из-за груды камней серенькое, круглое зданьице, - как бы назвать его, чтоб быть ближе к истине, - ну, да назовём башней; разве редко случается, что вещи называются не принадлежащими им именами. В башне было на ту пору пять человек гарнизона и две пушки, небольшие, но очень красивые и в исправном состоянии, с орлом между цамфами. Думали ль эти орлы, носясь за победоносными племенами Наполеона, свить гнездо своё, подобно обыкновенным воронам, на голом утёсе Черногории. Но не такой ли утёс скрыл и путеводную звезду их?
Подобных башенок находится несколько в Черногории; все они расположены на границах турецких и вполне удовлетворяют своему назначению, как сторожевые пикеты. В случае нападений, которые пограничные турки стараются делать большею частию врасплох, черногорцы запираются в этих башнях, и нередко, в числе 50 (более не сможет каждая из них), отражают неприятельские силы, в 20 раз их превосходящие числом, пока собравшиеся однородцы не подоспеют к нам на выручку. Только одна лисандровская башенка имеет пушки; другие укрепления снабжены старыми мортирами или другим нашедшимся оружием большого размера, которое, обыкновенно, после двух-трёх выстрелов делается негодным; но самая лучшая для них оборона - это ружьё, это грудь черногорца, которому скажите; ступай защищать эту башню, чтобы только задержать неприятеля на пути, умри, не сдаваясь, как следует "истому" черногорцу, и он не колеблясь идёт на смерть.
Итак, этого рода укрепление черногорцы противопоставили турецкой силе на Скутарском озере, состоящей прежде из двух гаьотов и двух малых судов, на которых находилось до десятка разнообразных орудий, но ныне, заботливости турок, один гальот сгнил.
Егор Петрович Ковалевский "Четыре месяца в Черногории" (Писано в в 1841 г.)

Лодка наша меж тем больше и больше выбиралась на простор озера, хотя мы и не отбивались далеко от берега. Два островка расступились вдруг перед нами, и открыли широкую хрустальную перспективу, в конце которой, на крутом прибрежном холме рисовалась грозная твердыня. Это был Жабляк, турецкая крепость, с постоянным многочисленным гарнизоном из регулярных солдат.

<…>

Лодка пронеслась мимо Вранины. Показался еще один маленький холмик, плавающий среди волн. На нем белелось одинокое здание, особой архитектуры, ни на что не похожее. Перед этим зданием суетился человек в черногорском простом костюме. Вдруг он, этот человек, исчез в облаке дыма. Через несколько секунд раздался пушечный выстрел.

«Да это пушка, то есть пушка по-нашему, по-русски, - сказал я. - Как она попала сюда?»

Надобно сказать, что пушкою у Черногорцев называется наше ружье. Пушку же нашу они зовут по-турецки - топ.

- Откуда? - подхватил один из гребцов.

- Это из тех топов, которые наши украли у Турков из Жабляка. Владыка построил здесь кулу, дал топ и поставил гарнизон против Турчина.

«А как велик этот гарнизон?»

- Два человека, - отвечал простодушно гребец. – Теперь, впрочем, остался только один. Другой отправился вчера в Цетине за хлебом.

Мы невольно переглянулись друг с другом, хотя уже привыкли не удивляться.

Островок, на котором находится эта любопытная твердыня - его назвали нам Лесандер - был уже последний. За ним открылось озеро во всю длину свою, простирающуюся верст на пятнадцать. В самом конце озера, там где оно выпускает из себя реку Бояну, текущую в море, белелись стены Скадара, резиденции паши, могущественного повелителя Албании, располагающего восемью - десятью тысячами солдат, находящегося в непрерывной войне Черною-Горою. И мы плыли здесь спокойно, бесстрашно - под прикрытием гарнизона из двух человек с одною украденною пушкою...

Николай Иванович Надеждин «Черногорцы (Из воспоминаний путешественника)». 1842

В 1843 году новым визирем Скадарского пашалыка стал Осман-паша Скопляк. Это был очень умный и энергичный противник, который прекрасно понимал ценность «ключа от озера».
Петр II всячески пытался обезопасить свои границы. С севера Черногории угрожал герцеговинский визирь Али-паша Ризванбегович-Сточевич. Негошу пришлось мобилизовать Катунскую, Црмничскую и Риечскую нахии и идти в Грахово. 28 сентября 1843 года произошло вооруженное столкновение.

… в 1843 году в сентябре месяце, Али-паша собрал войска около 10,000 и ударил на Грахово. Владыка прибыл вовремя на место битвы. Войско его немногим уступало турецкому и имело прекрасную позицию, но владыка предпочел выгодный мир неверностям войны, тем более что даже и в случае победы судьба Грахова не решалась, и турки могли придти с новыми силами. Войска простояли несколько недель в бездействии, между тем поверенные обеих сторон заключили трактат, в силу которого Грахово должно оставаться навсегда под властью черногорцев, с тем, однако, чтобы жители его платили небольшую сумму турецкому правительству за его земли.

Егор Петрович Ковалевский «Жизнь и смерть последнего владыки Черногории и последовавшие за тем события» (Писано в 1854 г.)

Перед походом владыка предложил Вуколе Джукановичу, который руководил охраной остров Вранина и Лесендро, усилить его отряд хотя бы еще одной или двумя четами. Но храбрый черногорский сенатор отказался, заявив, что ему достаточно и своих бойцов из племени Граджане.

Вы, верно, хотите звать, кто был он – этот человек <…> Это был поп Вуколе Градчанин: так он называл нам сам себя, так называли его и все прочие Черногорцы, не исключая гребцов нашей ладьи. В теократической республике Черной-Горы попы, то есть священники, издавна составляют самую высшую, или лучше единственную аристократию, сколько по важности их духовного сана, столько, или еще более по тому, что с этим саном обыкновенно соединяется достоинство старейшины племени, вождя на войне и судьи в мире. Но поп Вуколе Градчипин был не просто только поп. В одном лице своем он совмещал все звания и чины, не только те, которые существовали на Черной-Горе издревле, от прадедов, но и те, которые прокрались сюда недавно, вследствие последних реформ нынешнего Владыки. Поп Вуколе был кнез своего племени, сердарь или губернатор своей нахии, капетан, то есть один из главных начальников народной гвардии, наконец, сенатор, то есть один из двенадцати членов верховного владычного совета, правительствующего сената Черногорского. Впрочем, вся эта громада титулов, одна по себе, не могла бы внушать такого глубокого и всеобщего уважения. <…>

Поп Вуколе был силен и страшен своими личными достоинствами. Еще в Цетине нам говорили об нем как об одном из первых юнаков Черной-Горы. И действительно, самая наружность его возвещала богатыря, хоть сейчас в Илиаду. Никогда не забуду я того впечатления, которым он поразил меня при первом виде: гигантский рост; вся система мускулов вылитая как будто из меди; и это античное лицо, закопченное южным солнцем, грозное своим неподвижным спокойствием, выразительное отсутствием всякой игры выражения! Ему было уже под шестьдесят, если не более; но он был еще бодр и свеж; глаза его, из под седых бровей сверкали раскаленными угольями, свидетелями непотухающего пламени. Кроме имени попа, ничто не изобличало в нем духовного сана священника: по обычаю, издревле господствующему на Черной-Горе, он одет был, как одеваются все Черногорцы; даже не имел бороды, которую здесь носят только монашествующие, и то не все и не всегда. Зато силав, или широкий пояс в роде патронташа, обыкновенно носимый Черногорцами, был набит у него тяжелыми пистолетами в дорогой серебряной оправе; при бедре, в раззолоченных ножнах, мотался богатый ханджар: все трофеи, сорванные с Турков, вместе с их буйными головами. Поп Вуколе родился на подоблачных скалах Черной-Горы, в Катунской нахии; но он нарочно спустился вниз, на озеро Скáдарское, чтобы ближе быть к врагам и видаться с ними чаще. Ему дана парохия, то есть приход, на одном из лежавших пред нами островков. Здесь он жил и губил Турков уже более тридцати лет. Впрочем, при всей дикости нрава и привычек, поп Вуколе не был враг новым идеем и мерам порядка, вводимого внутри Черной-Горы нынешним Владыкою. Напротив, он был жаркий поборник их и строгий блюститель. За это Владыка, кроме сенаторства, утвердил его сердарем Речской нахии.

Николай Иванович Надеждин «Черногорцы (Из воспоминаний путешественника)». 1842

Скадарский визирь Осман-паша Скопляк воспользовался тем, что Петр II увел черногорцев в Герцеговину. Он собрал армию в 10-12 тысяч воинов, и 16 сентября 1843 года атаковал острова Лесендра и Вранина. На 15 лодках были установлены пушки, и еще 50-60 лодок перевозили десант. Несмотря на то, что количество защитников Вранины не превышало 200 человек, а гарнизон Лесендры состоял менее чем из ста черногорцев, в первый день турки захватить острова не смогли. Они лишь блокировали черногорские гарнизоны и начали артиллерийский обстрел. Около 4000 человек высадилось на островах. Затем последовал штурм Лесендры.
Защитники Вранины оказывали сопротивление в течение 12 часов, но ночью они покинули позиции и сумели пробиться через турецкую флотилию на легких лодках к Додошам. Однако их там встретили с ненавистью и оскорблениями, потому что они не остались на острове и не погибли в бою.
В жестокой битве на Лесендре погибли 7 черногорцев, 18 были ранены, некоторым удалось спастись вплавь, а 51 человек попал в плен. Захваченных отправили в Шкодер, откуда позднее их удалось вернуть, когда удалось доказать, что это не ненавистные туркам Цекляне, а черногорцы из племени Граджане.
После захвата островов войска Осман-паши выдвинулись к Додошам.

Когда до Негоша дошла весть о падении Лесендро и Вранины, и ужасно рассердился на попа Вуколу. Ведь говорил он, что не хватит сотни граджан и двух маленьких пушек для отражения турецкого нападения! Вукола Джуканович был лишен титула сенатора люботинско-граджанского. Владыка тотчас отправил к Додошам цирмнчан и часть бойцов Риечской нахии, чтобы перехватить Османа-пашу. После того как турки узнали, что у Додошей собралось около тысячи черногорцев, наступление было прекращено.

В то время, когда владыка выигрывал на одном конце Черногории, он понес чувствительную потерю на другом: Осман-паша скутарский, с которым он был в мире, предательски напал на два острова, Вранину и Лисендру, лежащие в северной части Скутарского озера, примыкающей к Черногории, малонаселенные и никем не защищаемые, но важные для рыбной ловли черногорцев. Он без труда овладел островами и укрепил их. Черногорцы, не имеющие ни порядочных лодок, ни пушек, не могли возвратить их, несмотря на все свои усилия.

При первой же возможности Негош вернулся на Скадарское озеро.

… я с визирем Герцеговинским возобновил и заключил мир, я Вам о том писал 6-го тек. мес. Я желал бы сохранить этот мир ненарушимым и вечным и точно также заключить мир с Скадарским пашей, но у последняго не только не было миролюбивых желаний, но напротив он обманом завладел небольшим Черногорским островом Лесендрою. Все средства, которыми я располагаю, я употребил и употребляю, как бы отнять у Турок этот остров, но должен призваться, что до сих пор не было благоприятнаго случая, потому что Турки привезли 15 вооруженных пушками судов и около 40 лодок и с помощью первых охраняют его от наших нападений, а с помощью лодок сменяют и подкрепляют на нем свое войско. Правда, и мы навели две пушки и обстреливаем укрепления, сделанныя Турками на этом острове, по наши пушки стары и плохи, да и пуль, подходящих к калибру, у нас нет, поэтому мы и не можем иметь желаннаго успеха.

Из письма Петра II Петровича Негоша Генеральному консулу России в Дубровнике Иеремии Гагичу. 19 ноября 1844

Петр II приказал установить пушки на Тонком мысу (Танки Рт). Это то место около Вирпазара, где сейчас начинается железнодорожный акведук. По воспоминаниям очевидцев с владыкой было не больше пятидесяти человек. Негош подошел к лучшей пушке, желая испытать свое мастерство. Он долго прицелился, затем выстрелил, победно щелкнув пальцами, когда ядро попало в вершину башни на острове. Это было именно то место, в которое он наметил.
Но всё было тщетно. Выбить турок с Лесендры не удалось.

В 1844 году, во время битвы черногорцев за остров Лесандру, владыка стоял против неприятельских выстрелов; какой-то черногорец подошел к нему, по обыкновению, поцеловать руку. Владыка обернулся. В это время ядро пролетело мимо его и убило черногорца, целовавшего руку. Все кинулись в испуге к владыке, но он был холоден и покоен, ни малейшего изменения в лице, ни движения в теле, обыкновенным, кротким голосом, к которому так привыкли черногорцы, приказал он им возвратиться на свои места.

Петр Негош чрезвычайно остро переживал потерю островов. Он, как истый черногорец, воспринял захват Лесендры и Вранины Осман-пашой, как личное оскорбление. Разрушив монастырь на Вранине, турки немедленно возвели новые укрепления и выстроили несколько сторожевых кул на берегу. Началось строительство крепости и на Лесендре. Здесь был размещен гарнизон в 500 человек и установлено 7 пушек, подходы постоянно патрулировали лодки с пушками на борту. Дополнительно турки выстроили укрепление на острове Грможур. Чтобы контролировать ситуацию на Озере Негош приказал сложить дозорную кулу на одинокой скале у Вирпазара. Прекрасно понимая, что собственных сил для освобождения Лесендры не хватит Петр II решил обратиться к дипломатической помощи великих держав. Однако демарши Петербурга и Вены ситуацию не изменили.
Видя, что и дипломатические усилия тщетны, черногорский владыка задумал заказать пять очень крупных лодок на 50-60 человек, на которые можно было бы установить артиллерию. «Если бы по счастью мы имели несколько судов с пушками, то Турки давно бы очистили Лесендру», - писал он 19 ноября 1844 года Е. Гагичу. Но связанный по рукам обещаниями России и Австро-Венгрии, Негош был вынужден отказаться от этой затеи.
1846-й год принес новые беды. Из-за засухи в Черногории начался голод. Осман-паша Скопляк немедленно стал раздавать хлеб, деньги, новую одежду и оружие каждому черногорцу, который обещал изменить своему отечеству. В пограничных нахиях назревал бунт. Переметнулись к туркам Кучи. В 1847 году восстание в црмническом селе Болевичи пришлось подавлять двоюродному брату владыка Георгию Петровичу (Мы помним его по славному бою на Паштровической горе, где черногорцы под руководством Егора Ковалевского разметали по склону австрийский отряд). Засуха продолжалась и в 1847 и в 1848 году. «Кому предопределено страдать, того беда за бедою постигает», – писал митрополит Гагичу 4 августа 1848 года, – «Находясь в сих неблагоприятных обстоятельствах, мне осталось для облегчения оных только одно средство — прибегнуть к щедротам благочестивейшаго императора и единоплеменной нам России. Он великодушен даже к неприятелям, тем более к единоплеменному народу. Того ради прошу Ваше Сиятельство по всегдашнему Вашему расположению к сему краю исходатайствовать у высокого моего покровителя, чтобы, смотря на особенную нашу нужду, благоволил пожаловать нам сего года несколько тысяч четвертей хлеба в Одессе.»
Но среди всех этих проблем владыка не забывал и о захваченных турками Лесендре и Вранине. В октябре 1846 – феврале 1847 гг. он отправился в Вену. Кроме попыток растормошить австрийских дипломатов, Негош пытался договориться о покупке взрывчатки для подготовки атаки на острова. Ходатайствовал Петр II и о поездке в Санкт-Петербург. Но опять его «беда за бедою постигает». Единственным утешением становится официальное подтверждение российским императором Николаем I субсидии Черногории до 1852 года.

Петр II Петрович Негош так и не дождался того дня, когда Лесендро и Вранина вновь станут черногорскими. Он скончался от туберкулеза 31 октября 1851 года.

Не только владыка страдал из-за Лесендры. Простые черногорцы тоже мечтали отомстить туркам. Самое славное сражение случилось в 1858 году.
Ясным днем 10 (22) февраля около 40 цеклян провели две лодки (одну лодку подарил цеклянам черногорский князь Данило) между островом Лесендро и Тонким мысом. В Реке Црноевича в этот день был базар, на Озере было весьма оживленно. Лодки с черногорскими юнаками проскользнули незамеченными, и бойцы затаились среди деревьев на берегу, в ожидании сумерек. Зимний день короток и темнота наступает стремительно. Дождавшись захода солнца, черногорцы бесшумно направили свои лодки в сторону острова. Они надеялись перехватить патрульные турецкие суда до того, как взойдет полная луна. Цеклянам удалось незаметно приблизиться к двум вражеским лодкам, а облако, скрывшее луну, позволило внезапно начать атаку. Турки были ошеломлены. Одна из их лодок поспешила к Лесендро, с другой, не целясь, выстрелили по черногорцам из пушки. Обе стороны открыли ожесточенный оружейный огонь, лодки с треском сошлись бортами. Турецкий пушкарь получил веслом по голове и не успел выстрелить второй раз. Черногорцы бросились в рукопашную.
Ночной бой длился полчаса. Цекляне потеряли убитыми пятерых, но вернулись из боя с 21-й турецкой головой, более пятнадцати турок утонули (по другим сведениям - 18 убитых, 6 утонувших и более 10 раненных). Турки с Лесендры пытались палить по черногорцам из пушек, но на помощь своей лодке не пришли. Как раз на это и рассчитывали черногорцы. Захваченную лодку с пушкой они в ту же ночь привели в Реку Црноевича, откуда пушку доставили в Горний Цеклин и установили перед церковью, как символ героической победы. В 1916 году, во время оккупации Черногории австро-венгерскими войсками, пушка была реквизирована.

Типы лодок, которые использовали на Озере
Хьюго Грот - лодка у Вирпазара. 1912

Александр Дегранд - лодки на реке Бояне. 1890-е

После этого сражения турки еще сильнее укрепили Лесендро и усилили гарнизон. Патрулировать акваторию Блата около Лесендро стал небольшой пароход «Бояна», вооруженным двумя пушками. Позднее на озере стали нести охрану еще два вооруженных пароходика «Подгорица» и «Шкодра». Князь Никола построил для цеклян крупную лодку «Корабль стражи», с помощью которой черногорцы еще некоторое время продолжали успешно сражаться с турками. Но после неудачной войны и подписания мирного договора 1862 года Вранина и Лесендро перешли к туркам официально.

Италиянец Джустиниани, католик, в одно и то же время и доктор и коментант крепостей Лесендрии, Жабляка и Спужа, принял нас весьма ласково, показал нам всю крепость, в настоящее время значительно расширяемую, сводил нас в госпиталь, содержимый довольно исправно, и наконец пригласил нас к себе на чашку кофе. <…> Джустиниани говорил с нами по-французски и по-итальянски, для того чтоб его чубукчи не понимали нашего разговора. По всему видно, что особо-крутыя обстоятельства принудили его вступить в турецкую службу, и он весьма откровенно разсказывал нам о вновь воздвигаемых турками на черногорской границе укреплениях, о числе рабочих и гарнизона, о числе и качестве пушек (в то время он поджидал из Скутари 45 нарезных орудий большого калибра для подведомственных ему крепостей) и т.п.

Викентий Васильевич Макушев «Задунайские и адриатические славяне». 1867

В конце октября 1877 года, в ходе черногоро-турецкой войны, черногорская артиллерия, необходимая для осады Бара, была скрытно переброшена из Реки Црноевича мимо Лесендро в Вирпазар. Эту операцию провели в тайне не только от турок, но и от австрийцев, которым очень не хотелось, чтобы черногорцы вышли к морю.

Лесендро. 1880

Проба орудий <у Подгорицы> под благовидным предлогом починки, дала возможность доставить необходимое число пушек в Рьеку, т.е. именно к пункту отправки в Вир-Базар. Затем князь сообщил, что им еще раньше сделано было тайное распоряжение привести в известность наличное количество имевшихся в Рьеке челноков, лодок, дощаников. В настоящее время все это, числом 60, стояло в определенных местах. Оставалось только назначить день и время отправления черногорской эскадры. Князь остановился на пятнице 27 октября.

В ночь, следующую за этим днем, всего удобнее было обмануть бдительность неприятеля в сторожевой крепости Лессендрии, на одном из островов скутарийскаго озера, а также небольшие турецкие пароходы, крейсирующие у берега. Расчет этот был основан на том предположении, что по субботам в Рьеке был базар, на который, кроме черногорцев, имели обыкновение приезжать на ладьях ночью для торговых целей и албанцы; турки всегда пропускали их мимо своей крепости безпрепятственно и можно было надеяться, что, благодаря ночной темноте, неприятель примет военныя ладьи за торговые.

План князя был строго обдуман и, хотя представлял большой риск, но за то удача его почти на половину решала дело.

<…>

В этот же день <27 октября> в Рьеке, на берегу, близ скопившихся челноков и дощаников, с наступлением сумерек стала собираться большая толпа черногорцев. В начале все было тихо, но вскоре они заволновались, послышались крики, возгласы, усиленная божба ... Началась нагрузка орудий и снарядов на лодки. Немного поодаль от толпы, близ длиннаго челна, стояла небольшая группа, это были: Врбица, полковник Боголюбов, Циклинский с 7-ю фейерверкерами, инженер Шадурский с помощником своим Яшки и неизменный Пильгунов.

Спустя несколько времени, шум стал утихать. Раздались восклицания: с Богом, брате! Сречан путъ! Помоги Бог! и т. д. От берега потянулись длинныя вереницы лодок ... Импровизированная черногорская эскадра пустилась в опасный путь ...

Прошло около двух часов ... Ночной мрак, усиленный пасмурным небом, сгустился на поверхности воды в непроницаемую мглу. Черногорския лодки с опытными рулевыми и гребцами, знавшими хорошо местность, ни разу не сбивались с пути. Вдали замерцали огоньки и донесся чуть слышно собачий лай ... Еще несколько времени ... и на темном фоне ночи мелькнул в отдалении неясный контур черной массы: это была турецкая крепость Лессендрия. На одной из лодок вспыхнул огонек, какой то шалый черногорец закурил трубку. Сидевшие рядом тотчас же вырвали ее у него и бросили в воду.

- Хочу пушить, боггами! (Хочу курить, ей Богу!) послышалось наивное оправдание.

Между тем профили укрепления становились все яснее. Огоньки выступали резче, черногорская флотилия находилась уже в 200 саженях от турецкой обсервационной крепости. Тихий, прерывистый говор смолк, раздавалось только мерное всплескиванье весел. Вдруг с передовых лодок крикнули о помощи: открылась течь; поспешно подплыли к ним ближайшие челноки, началось вычерпывание. Лай собак между тем перешел в протяжный вой. Наступил критический момент. К счастью, лодки удалось законопатить. Поплыли дальше. Проведай в эту минуту турки, кто у них под носом, черногорская эскадра кончила бы свое существование, несколько удачных выстрелов шрапнелью порешили бы с нею. Но патроны черногорцев, св. Петр, Василий и Илья, вероятно, услышали неоднократный призыв к ним, и Лессендрия осталась позади, флотилия же благополучно подъехала к Вир-Базару.

Не выдержали черногорцы: громкое, долго-неумолкаемое живио! гулом пронеслось в ночной тишине, по направлению к мерцавшей огоньками Лессендрии. Черногорцы были уже в Вир-Базаре.

Александр Васильевич Щербак «Черногория и ее война с турками в 1877-78 годах». Санкт-Петербург. 1879 г.

Острова Лесендро и Вранина были окончательно освобождены и присоединены к Черногории 7 (19) января 1878 г. Вскоре на Лесендре был построен военный склад. Свое оборонительное значение укрепление на острове потеряло.

Micael Zeno Niemer "Лесендро". Акварель, конец XIX начало XX века

Фотографии из книга М. Петровича (Вараввы) «По Черногории. Путевыя впечатления и
наброски (1903 года), Очерк второй». 1916

Дул попутный ветер, и гребцы подняли парус. Лондра наша благодаря сильному попутному ветру быстро неслась по озеру, и менее, чем в полчаса, мы достигли острова Вранины. откуда я сдлал фотографию Лесандры. Затем подъехали к острову и вошли в крепость, которая занимала весь маленькій плоский островок. От прежней турецкой, вооруженной орудиями, крепостцы остались одне лишь голыя стены да немногочисленныя пустыя здания. Несколько турецких пѵшек, сложенных в кучу, свидетельствовали о прежнем владельце крепости.

Михаил Петрович (Варавва) «По Черногории. Путевыя впечатления и наброски (1903 года), Очерк второй». 1916

Скадарское озеро и остров Лесендро, 1916-1918 г.г.
Фотография из австрийского архива

Скадарское озеро, острова Лесендро и Вранина. 1916

После Первой мировой войны укрепление на Лесендре было заброшено.
В 1949 года форт Лесендро был объявлен недвижимым памятником культуры Черногории третьей категории как культурное достояние фортификационной архитектуры (Решение № 411/49 от 28.06.1949).
В 1959 году по краю острова по дамбе прошло шоссе и железная дорога. Крепость оказалась на обочине.

Скадарское озеро, дамба. 1959

Республиканский институт охраны памятников культуры Черногории и Комиссия по определению состояния недвижимого культурного наследия в отчете от 25 мая 2004 года отметили, что форт Лесендро находится в полуразрушенном состоянии и в значительной степени зарос растительностью так, что не это не позволяет совершить полный осмотр. Кроме того, на территории крепости-памятника была установлена металлическая опора линии электропередач. В выводах комиссии сказано о необходимости подготовить проект восстановления и переместить опору ЛЭП, а также регулярно вывозить мусор.
В 2019 году Совет Либеральной партии направил инициативу по реконструкции и возрождению крепости Лесендро. Поскольку укрепление находится на границе трех муниципалитетов (Цетине, Подгорица и Бар), то работы по реконструкции несомненно будут способствовать повышению туристической привлекательности этого исторического места и всего Скадарского озера.
Увы. Пока эти благие помыслы ни к чему не привели. Полуразрушенная крепость продолжает зарастать, затоны, образовавшиеся из-за перекрытия озера дамбой забиты мусором, к форту всё так же нет легального подхода.

Лесендро. Фотография Душко Милянича

Примечание:

* Все цитаты из переписки Петра II Петровича Негоша приведены по тексту работы: П.А. Лавров «Петр II Петрович-Негош, владыка Черногорский, и его литературная деятельность». 1887

Основные источники знаний:

П.А. Лавров «Петр II Петрович-Негош, владыка Черногорский, и его литературная деятельность». 1887
Slobodan Čukić «Lesendro i Vranjina»
Janko Lopičić «Junački megdan na Skadarskom jezeru»
Janko Lopičić «Lesendro»
Комнен Булатовић «Жал за Врањином и Лесендром»